Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Перешеек суши от реки до моря в самом узком месте составлял не более четырех километров, что давало возможность выстроить линию обороны. Дело упрощалось тем, что половину этого перешейка занимал старый военный аэродром. С базирующейся на нем базой тылового обеспечения и батальоном охраны.
На дальней от моря стороне города располагались несколько крупных промышленных заводов. Каждый из них имел собственный периметр ограждения и охраны. Что впоследствии сыграло тоже немаловажную роль в становлении колонии.
Очень удачным фактором оказалось отсутствие в городе собственного гражданского аэропорта. Вследствие этого первые очаги эпидемии стали возникать в тот момент, когда большая часть планеты уже была охвачена огнем смерти.
Нельзя недооценивать и роль непосредственно человеческого фактора. Действия командира батальона аэродромной охраны полковника Еременко были безукоризненно правильные и своевременные. Как только стали вырисовываться реальные масштабы мировой катастрофы, он принял беспрецедентные меры по сохранению города.
Первым делом он собрал всех руководителей служб города на совещание. Главу полиции, начальника медслужбы города, директоров заводов – всех, кто обладал в городе реальной властью. Он сумел доказать необходимость введения в городе военного положения и беспрецедентных мер безопасности. Умных он убедил, упрямых заставил, несговорчивых уничтожил. Полковник действовал быстро и жестко. В течение дня были взорваны все мосты через речку. Город получил защиту в виде естественной водной преграды. Половина личного состава батальона охраны была послана на охрану оставшегося коридора. Было перекрыто автомобильное движение как для въезжающего, так и выезжающего транспорта. Вся доступная строительная техника была брошена на возведение преградной полосы, закрывая последний сухопутный доступ в город. Оставшиеся солдаты вместе с полицией организовали постоянное патрулирование улиц города. По радио, местному телевидению постоянно транслировалось обращение полковника Еременко к населению. Горожан просили оставаться в домах, не выходить на улицу. Сообщать патрулям о местоположении инфицированных.
Особые приказы получили патрули. Уничтожать всех зараженных, а также всех имеющих даже малейшие признаки ран, нанесенных зомби. Неизвестно, сколько невинных было убито в первый месяц обороны, возможно немало. Только ни в каком другом месте властям не удалось сохранить восемьдесят процентов населения.
Такими же драконовскими методами решались проблемы беженцев. На единственном оставленном КПП все желающие попасть в город тщательно осматривались медиками. При малейших подозрениях на инфекцию беженцев убивали. Многие переплывали через реку. Все они отлавливались и доставлялись в общий карантинный лагерь, разделенный на множество отдельных зон. Под лагерь использовался один из заводов, стоящих на окраине города. Людей сажали в отдельные клетки по десять человек. Если в течение недели инфекция не проявлялась, задержанных отпускали. Если же в клетке появлялся мертвяк, то оставшиеся проходили карантин повторно. Охрана на заводе также имела приказ стрелять без предупреждения в любого, кто попытается нарушить режим или появятся подозрения в инфицированности.
В городе был объявлен комендантский час. Эта мера позволила на корню подавить попытки грабежей и мародерства. Порядок наводился железной рукой. Из мужской части населения создавались гражданские отряды правопорядка, благо оружия и боеприпасов на военных складах было предостаточно. Вскоре очаги эпидемии в самом городе были ликвидированы.
Для предотвращения голода все запасы продовольствия на госпредприятиях и коммерческих фирмах были реквизированы. Пригодились и военные запасы. Резко был ограничен порог энергопотребления. Электричество подавалось только в ограниченные временные промежутки. Ночью освещались только улицы, давая патрулям возможность эффективно работать. Жилые же дома погружались в непроглядную тьму.
Город выжил в первые месяцы катастрофы, и это было самым главным. Были сохранены человеческие жизни. Был шанс выжить.
Карантин
Три дня карантина для Данила тянулась бесконечно. Развлечений в тесной камере было немного – четыре замусоленные книги. Кроме чтения время можно было коротать только беседами с постояльцами соседних камер. Вместе с курсантами в карантинном блоке отсиживали необходимый срок рейдеры. Привилегированный класс – элита службы внешней безопасности. Ветераны, проверенные не одним десятком дальних вылазок. Обычно ребята охотно трепались о своих похождениях. С юмором рассказывали о боях и приключениях, дорогах. Делились скудными новостями из дальних колоний. Да только вот настроения для милых бесед у рейдеров на сей раз не было. На расстоянии каких-нибудь нескольких метров, за толстыми бетонными перегородками умирал их товарищ.
– Пашка, ты как? – Командир рейдерского отряда лейтенант Константин Бережной пятый раз за час задавал один и тот же вопрос. Хотя в душе давно смирился с потерей товарища.
– Плохо, Кот, – прошелестел в ответ тихий голос.
– Может, простуду схватил, вон как холодно было. Весна ж, она обманчива. Помнишь, как Федор в прошлый раз загрипповал.
– Вряд ли. – В камере Павла зашуршало одеяло и послышался сдавленный кашель.
– Ты прости меня, командир. Не понял я сразу, что достал он меня, мертвяк проклятый. Ты ж сам видел. Я ему башку снес раньше, чем он меня с ног сбил. В куст шиповника повалил, подлюка. Я и думал, что там оцарапался. А он, видно, когтями полоснуть успел.
– Да погоди ты себя хоронить. – В голосе Константина звучало легкое раздражение. Он злился на себя за проклятую случайность. Ведь так чисто сработали. И вот. Дурацкая случайность, которая стоит жизни его друга.
В камере Павла опять послышался кашель.
– Прости, что тебя и ребят мучаю. Смалодушничал я. Если б сразу наверняка знал, что задели. Пулю бы в лоб пустил, да и все. А теперь и из вас душу тяну, и самому тошно. Не хочу, понимаешь, не хочу я в тварь превращаться. Как подумаю об этом, выть хочется.
– Подожди, Пашка, – тяжело произнес командир, – внимательно подумай, это точно?
– Да, точней не бывает. Совсем скрутило.
– Пятнадцать минут еще продержишься.
– Должен.
– Держись. – Капитан принял решение. – Начальника карантина ко мне.
Дремавший надзиратель вскочил со стула и немедленно схватил телефонную трубку.
– Иван Семеныч, вас Бережной к себе просит. – Трубка неразборчиво хрюкнула, на другом конце провода отключились.
– Сейчас будет, – взволнованно сказал надзиратель.
Через пару минут прозвучал зуммер звонка. Надзиратель торопливо открыл дверь. Вошел грузный пожилой мужчина. Ивана Семеновича, начальника карантинной службы города, многие недолюбливали. Впрочем, как и любого другого карантинщика. Только если к простым работникам службы это чувство зачастую связывалось с брезгливостью, то к Палачу это были отголоски застарелой ненависти.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
