Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
– Ну и что тут такого? – пробормотала его супруга, пожимая плечами. – Случай – он и есть случай. Почему бы и нет? Чем она хуже нынешней графини Парижской? Очень даже забавно было бы, если бы в нашем окружении оказалась французская королева.
– Вообще-то, этому вполне могла помешать Великая французская революция, – неожиданно вмешался Людовик.
Заметив удивленные взгляды остальных, он осекся и, прикрыв лицо рукой, словно для защиты, объяснил:
– Это я так, к слову…
Наступило тягостное молчание – все судорожно, но безуспешно искали тему для продолжения разговора.
– Ну а ты как, Людовик, – гулял сегодня? – спросил наконец Анри Крессон у сына, который вздрогнул от неожиданности.
– Да, отец… я даже прошел до болот. До старых Карувских болот – вы их, наверно, помните? Чудесная прогулка.
– В дневное время он всегда где-то пропадает, – вполголоса прокомментировала Сандра и, пожав плечами, громко заключила: – Да и что с него взять – ни мозгов, ни памяти.
– Все лучше, чем ездить в Тур и напиваться там в компании с придурками, – проворчал Анри Крессон с легкой усмешкой, адресованной сыну, – к несчастью, тот ее не заметил, он уже снова впал в свое обычное отрешенное состояние, из которого вышел, только услышав собственное имя.
– Ну-с, а вы, мадам, небось провели весь день в постели, названивая приятельницам и изображая больную? – грубо спросил Анри у жены. – Здесь у нас один только Людовик хоть чем-то занят.
– Увы, боюсь, что он не видел ни одного уголка ваших владений, – возразил Филипп. – Не знаю, что он может там делать, – разве что его где-нибудь ждет смазливая пастушка…
– Пастушки здесь давно повывелись, – злобно прервал его Анри Крессон. – Иначе в тех местах гулял бы не только он. А вот вы, Мари-Лор, почему вы не сопровождаете мужа на прогулках? Я никогда не вижу вас вместе.
– Признаться, я не люблю прогулки.
– И кажется, еще ни разу не составили ему компанию за этот месяц, со дня его возвращения домой? – едко осведомился Анри.
– За месяц и две недели, – бесстрашно поправила его Мари-Лор. – Я покинула Париж седьмого июля и уехала из Приморских Альп, чтобы встретиться с вами, – с тех пор прошло ровно сорок семь дней.
Ее горький тон так ясно подчеркивал всю невыносимую тяжесть, всю муку этих сорока семи дней, что в салоне снова нависла неловкая тишина. Однако Сандра, как опытная хозяйка дома, еще раз попыталась вернуть беседу в мирное русло.
– А я вот о чем думаю, – сказала она, – мы обязательно должны разослать приглашения на бал, – я имею в виду, по случаю возвращения блудного сына, помните?.. Ну как же, мы ведь решили, что устроим прием в конце сентября, и даже дату назначили, вот только я забыла какую. О господи, что у меня с головой! – добавила она, тряся означенной головой и отказавшись на мгновение от своей гордой осанки.
* * *
Вторая мадам Крессон с давних пор старалась высоко держать голову, дабы подчеркнуть свои прерогативы и свое кокетство. «Что для женщины самое главное? – восклицала она (увы, все чаще и чаще, ибо у нее больше не осталось никаких выдающихся качеств, если не считать лишних двадцати килограммов). – Главное – осанка, достоинство, высоко поднятая голова, словом, нечто незыблемое, перед чем будет преклоняться весь свет! Вот наше оружие и одновременно наша защита, уж поверьте мне!»
Однажды Анри, не выдержав, заметил ей, что важнее всего не держать голову высоко, а сделать так, чтобы в этой голове хоть что-нибудь было.
– Иначе, – добавил он, – похваляться высоко поднятой головой – все равно что трясти погремушку.
– Говори что хочешь, Анри, но шея, плечи и затылок женщины непреложно свидетельствуют о ее образованности и достоинстве.
На что ее супруг ответил, пожав могучими плечами:
– Каждый гордится чем может.
– Итак, завтра же беремся за дело, не правда ли, Мари-Лор? Нужно будет написать не менее трехсот приглашений. Не знаю, отдаете ли вы себе отчет…
– И не забудьте пастушек, – съязвил Филипп. – Их обязательно нужно пригласить.
Он пытался развеселить сотрапезников, но атмосфера явно была слишком натянутой.
– Вы полагаете, что он их пригласил бы, если бы встретил? – саркастически спросила Мари-Лор. – Благодарите Бога, если он не утопит их в болоте…
И она умолкла, приняв вид покорной мученицы.
Со времени несчастного случая в доме Крессонов перестали называть Людовика по имени, – в их понимании, настоящий Людовик был мертв. О нем говорили «он» и обсуждали все, что имело к нему отношение, так, словно его здесь не было. Впрочем, и сам Людовик при этом, как правило, рассеянно смотрел в окно, озирая сельский пейзаж.
Анри Крессон взглянул на Мари-Лор и вдруг спросил ее елейным тоном:
– Дорогая Мари-Лор, вы так привержены точности; не скажете ли мне, который час?
– Почти восемь часов двадцать минут, – ответила та, не поднимая глаз на свекра.
– Очень-очень вам благодарен, – сказал Анри Крессон. – Надеюсь, вы меня извините, я непременно должен посмотреть дебаты и ни в коем случае не могу их пропустить. Спасибо всем, поговорим позже.
* * *
С этими словами он бесцеремонно развернул свое кресло спиной к сотрапезникам, которые так и застыли над десертом, с ложками в руках, взял пульт и включил телевизор. После короткой рекламы и метеосводки объявили наконец нужную ему передачу.
Поскольку у остальных домочадцев был свой телевизор – на полдороге между марокканской и финской гостиными, все они разместились перед ним на китайском диване. Выбирать им, как и всем остальным французам, было особенно не из чего, и они смотрели душещипательный американский сериал, обожаемый всеми зрителями, которые уже знали его наизусть; сегодня шла заключительная, десятая серия. По правде говоря, Филипп не меньше обеих дам интересовался любовными похождениями блестящих дельцов, их метаниями между амбициозными супругами-фуриями и дегенеративными отпрысками. Что касается Людовика, то он, начав смотреть одну из первых серий, почти сразу заснул, ко всеобщему разочарованию. Сегодня он тем не менее сел на диван и с притворным интересом воззрился на маленький черный ящик. После десятиминутного рекламного блока и заглавных титров сериала, идущих под прекрасную трагическую музыку, все стали увлеченно следить за развитием сюжета.
Что касается Анри Крессона, он наблюдал на своем экране за схваткой профсоюзных лидеров с предпринимателями, уже слегка позевывая. Американский сериал, слава богу, завершился благополучно, – да и как могло быть иначе, когда над ним рыдала вся Франция?! Самые «волнительные» эпизоды заставили всплакнуть обеих женщин, и только Филипп сдержал эмоции в присутствии зятя, который уж наверняка стал бы насмехаться над ним все две недели его пребывания. Приняв безразличный вид, он подмигнул Людовику, который послушно, как примерный ребенок, смотрел эту серию, и только торжественная мелодия, знаменующая развязку, казалось, вернула ему способность говорить и двигаться.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 29
