Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
Как всегда, поднявшись на вершину, несколько минут я ни о чем не думаю и стараюсь проникнуться атмосферой этого удивительного места. Во время восхождения я испытывала приступы безудержного счастья, на меня будто сходила лавина радости, сердце отчаянно билось, я кричала и плакала от восторга. На вершине все иначе – я не позволяю эмоциям завладеть мной. Может быть, это нужно, чтобы оставаться ногами на земле – правило, которому я неукоснительно следую. Вершина может считаться покоренной, только когда ты спустишься с нее. Победой наслаждаются в базовом лагере, когда рисковать больше не нужно и уровень адреналина в крови падает. Это всегда так.
Я думаю о спуске, который будет не менее трудным. Экспедицию нельзя считать законченной, пока мы не спустимся сегодня в Четвертый лагерь, а завтра – в базовый. Только там можно будет говорить о покорении вершины, не раньше.
25 января 2018 годаВершина Нангапарбат, 8125 метров
Я жду Томека, чтобы запечатлеть этот момент, чтобы обнять его. Наша мечта осуществилась, после того как столько лет мы трудились, готовя совместное восхождение. Это самый прекрасный момент, который нам довелось пережить. Томек идет медленно, но неуклонно приближается. Свет его налобного фонаря не позволяет разглядеть его лицо. Но я вижу, что его правая щека обледенела. Наверняка он тоже окоченел от холода и очень устал. Я встаю, чтобы обнять его. Его голубые глаза, окруженные гроздьями ледышек, совсем близко. Наконец мы можем больше не сдерживать нашу радость! Мы встретились на вершине! Я кричу:
– Томек! Йееесс!
– Эли, что у меня с глазами? Эли, я не вижу свет твоего фонаря, я и тебя едва вижу. Все какое-то размытое!
Мгновение длится вечность. Все летит в пропасть. Мне становится так страшно, что даже тошнит. Падаю на колени, ноги от ужаса стали ватными и больше не держат меня. Слова Томека снова и снова звучат в моей голове. Я хочу, чтобы они исчезли, чтобы никогда не были произнесены. Я не хочу слышать то, что невозможно вынести. Не хочу знать о том, чего уже не исправить. Но взгляд его испуганных глаз, окруженных заиндевевшими ресницами, говорит о том, что эти слова навсегда останутся в моем сердце и в моей голове.
Меня внезапно выдернули из чудесного сна, в котором я парила над землей, и теперь я падаю в черную бездну. Это невозможно, ужасно, сейчас я проснусь, а кошмарный сон закончится! Мне показалось! Но меня бьет дрожь, накрывает паникой. Мозг перебирает ситуации, с которыми я уже сталкивалась в горах. За долю секунды меня бросает от отчаяния к надежде, и обратно. Томек ослеп, поднявшись на вершину своей мечты! Я зажмуриваюсь, слезы тут же замерзают, превращаются в лед. Я ничего не вижу, тру глаза. Льдинки царапают кожу, как наждачная бумага.
Сейчас, когда я вспоминаю об этом, мне больнее всего от мысли, что Томек не увидел вершину, о которой столько мечтал. Как будто ему не позволили прикоснуться к святому Граалю…
Мы на высоте 8125 метров, совершенно одни, и Томек ничего не видит! А что если я не смогу ему помочь? Не смогу его спустить? Кругом темнота, жуткий холод, а мы так высоко!
Я просто уничтожена. Всего одно мгновение, а мир пошатнулся, и мы перешли в режим выживания. Но почему мы оба все еще здесь? Нужно спускаться. Я должна реагировать быстро. Заставляю себя справиться с волнением, нужно сосредоточиться, отключить эмоции. Нужно быть прагматичной. Я должна справиться с этой проблемой. Как в 2015 году, когда Томек сорвался в трещину. Падая, он кричал: «Эли! Элиии! Элииииии!», и эхо повторяло звуки его падения! Мне кажется, я до сих пор слышу его голос. Но сейчас мы на высоте более 8000 метров. Чтобы спуститься в базовый лагерь, который находится на отметке 4200 метров, нужно пройти траверсом над Четвертым лагерем. В этом сложность обратного пути, который мы выбрали.
Подхожу к Тому, обнимаю его. Мы прижимаемся друг к другу. На краткий миг время останавливается. Но приходится взять себя в руки: нужно действовать, и быстро! Необходимо немедленно начинать спуск. Я стану глазами Томека, его проводником.
– Не волнуйся, Том. Держись за мое плечо. Будем спускаться.
Правой рукой я обхватываю его за плечо, разворачиваю и веду, подставив лицо ветру.
Говоря ему эти слова, подбадривая его, сама я погружаюсь в пучину ужаса. Себя я обманывать не могу: произошла катастрофа, и разбираться с последствиями придется мне. Мы оба должны остаться в живых и вернуться. Быстрый спуск вниз – наша единственная надежда. Будет непросто, но мы выживем.
Я беру его левую руку, кладу на свое правое плечо.
– Том, держись! Держись за меня. Пусть твоя рука будет на моем плече. Не отпускай меня. Пойдем потихоньку. Не волнуйся, у нас все получится.
– Хорошо, Эли.
Мне не нравится, как звучит его голос. Том напуган. Он сейчас как потерявшийся ребенок. В его ослепших глазах столько отчаяния!
Начинаю продвигаться вперед. Сердце отчаянно колотится, голова кипит от мыслей. Первые метры обратного пути не самые трудные. Я постоянно проверяю, что впереди. Холод пробирает до костей. Я щурюсь навстречу свирепому ледяному ветру, который постоянно дует в лицо. Слезы замерзают на ресницах, на щеках. Я вытираю лицо рукой, и на мгновение тоже слепну.
Оборачиваюсь к Тому. Кажется, что его лицо превратилось в камень, оно все в белых и голубоватых пятнах, покрыто инеем. Все в инее – ресницы, брови, рыжая щетина на щеках.
– Том, ты в порядке?
– Да, Эли. Холодно, но я в порядке.
Тревога немного отпускает меня, мы входим в ритм. Медленно, очень медленно, но спускаемся. Каждый шаг – победа, движение к жизни, к базовому лагерю.
На скально-ледовом участке, где под ногами снег, лед и камень, вбивать зубья кошек нужно особенно тщательно. Все мои силы уходят на то, чтобы не оступиться и следить, чтобы не оступился Том. И еще на то, чтобы держаться вместе. О том, что будет дальше, я не думаю. Я вся в настоящем, в том, что происходит прямо сейчас. Осторожно прохожу первый отрезок пути, поддерживая Томека – его рука на моем плече. Каждый шаг требует такой сосредоточенности, что я забываю о холоде. Дыхание становится прерывистым, мышцы напряжены, живот свело. С удесятеренным вниманием я слежу за каждым движением Томека. Теперь мы будто один человек. Я стала его глазами, мои ноги и руки стали его руками и ногами, мой голос ведет нас обоих. Холод пугает меня. Я уже промерзла до костей, мы так медленно спускаемся, и я не знаю, сколько еще выдержу.
Томек по-прежнему опирается на мое плечо. Я поддерживаю его то справа, то слева, в зависимости от наклона горы. Я должна найти эффективные, соответствующие ситуации движения и повторять их. Повторять одни и те же движения – это мне знакомо с детства. До восемнадцати лет я занималась гимнастикой. Меня так воспитывали, учили повторять отдельные элементы, чтобы добиться идеального выполнения. И логика, позволяющая выбрать оптимальный режим движения, включается автоматически. Переставляю одну ногу, потом другую, опираюсь рукой на один ледоруб, другой висит на карабине. Потом повторяю всю последовательность действий для Томека, контролирую его движения, точки опоры, так, будто это мои движения. Снова и снова. Устанавливается некая рутина, она помогает мне на время забыть обо всем остальном. Мне холодно. И Томеку тоже. Я знаю, что мы идем слишком медленно, но все-таки мы спускаемся.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
