Новый вопрос я пропустила мимо ушей, а интуиция подсказала мне взять из коробки маленькую бордовую луковицу. Мне казалось, что она как нельзя лучше подойдет к вареву. Притом мне не нужна была сама луковица, а только ее шелуха. Я не знала, почему так. Я просто чувствовала, что нужно именно так. К тому же мужчина согласно кивал, пока я одной рукой работала с луковицей, второй придерживала халатик запахнутым и прикрывала грудь.
Перемолотая в порошок шелуха в массе нескольких грамм, отвешенных на специальных миниатюрных весах, отправилась в котелок на железной ложке с длинной ручкой. Тут уж мужчина взял работу на себя и стал медленно помешивать варево. Оно застывало на глазах, превращаясь в мыло. Но это совершенно точно не было мылом. Оно стало кремом. Или какой-то мазью. Точно. Очень похоже на мазь. И пахло соответствующе.
Мужчина вытащил из котла ложку, очистил ее ложечкой поменьше и положил на холщовую по ощущениям ткань, но явно не менее толстую, чем обувная кожа. Сам он ненадолго отошел в сторону и с возвращением принес четыре литровых стеклянных банки сферической формы. Видимо в них мы будем перекладывать получившуюся мазь.
Мне вручили стеклянную ложку среднего размера, дали две банки и предложили помочь с перекладыванием, показывая личным примером как это надо делать. Этим я и занялась в следующие десять минут. В четыре руки дело продвигалось гораздо быстрее, чем он бы все это делал в одиночку.
Когда все четыре банки были заполнены, я почувствовала удовлетворение от проделанной работы. Может быть мне передумать пока не поздно и пойти в медицинский на фармацевта? А потом заняться наукой и созданием новых лекарств? В фармацевтике нет той адовой ответственности, как например в хирургии. Думаю, я справлюсь.
Вскоре с банками пришлось попрощаться. Их убрали в темный шкаф долеживаться и зреть, пока мазь не будет готова к применению. Я провожала их взглядом, чувствуя себя победительницей. О том, какие неприятности привели меня в эту лабораторию, я даже не вспоминала.
Настроение было хорошим, и о плохом я думать перестала. Может быть зря, ведь работа была сделана, и у меня не было достаточных причин, чтобы задержаться здесь подольше. Я не могла объяснить, что у меня есть серьезная причина для пряток. Но мне вдруг показалось, что блондин все понял сам. И, казалось, понял даже слишком много, попутно насочиняв всяких мерзостей.
Он сразу понял, что со мной что-то не так, когда ему не удалось спровадить меня. Мужчина встал передо мной, схватил за плечи и чуть наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. Я не могла выдержать его яростного взгляда и всячески пыталась вырваться из захвата. Но его руки держали мои плечи крепко, а голос шептал что-то успокаивающее.
Меня усадили на ближайший стул и приказали сидеть и никуда не уходить. Будто бы я хотела куда-то уходить. Блондин скрылся во внутренней двери лаборатории (я так понимаю, там располагалась подсобка), откуда были принесены стеклянные банки для мази, и на некоторое время исчез там.
Минут через пять-шесть мужчина вернулся ко мне с двумя кружками, пышущими горячим паром. Мне вручили одну из них, и я боязливо подчинилась, приняв кружку из его рук. На странность она не обжигала, а мягко согревала продрогшие пальцы. В подвале было заметно холодно. От напитка пахло пряностями и травами. Больше ничем. Это всего лишь травяной чай.
В этот раз я доверилась и глотнула немного. Действительно, травяной чай. Я с легкостью выявила календулу, ромашку, солодку и корицу. Вроде бы ничего странного я не обнаружила, поэтому я кружку я опустошала до самого дна в течение нескольких минут молчания. Чай грел изнутри, и я окончательно разомлела. Даже пропустила мимо ушей предупреждение блондина. Зря.
Я грелась о все еще горячую, но уже пустую кружку, когда в химическую лабораторию влетел темноволосый мужчина в той же одежде, что и блондин, только с золотыми украшениями, клепками и пуговицами. Весь его внешний вид говорил о более высоком статусе нежели все те, с кем я сталкивалась до сих пор. Вот я и попала, причем снова в неприятности!
Новенький брюнет неслабо наехал на блондина, потрясая рукой. Я отставила в сторону кружку, предчувствуя нехорошее. Все-таки мне стоило отсюда свалить прежде, чем появился этот странный мужчина. Ему было уже лет пятьдесят, если не больше. Отношения начальник-подчиненный налицо.
Я предпочла не рассматривать нового незнакомца, а потихонечку красться к выходу из лаборатории. Не нравился мне новый персонаж в моей круто изменившейся жизни. Очень не нравился. Поэтому я поспешила удрать. И у меня это практически получилось, если бы не одно но…
…за дверью находился не коридор, а моя личная западня. Комната с уже прибранным побоищем и с узелком из моих вещей на кровати. Я шокировано обернулась и уставилась на брюнета, совершенно не понимая, что здесь происходит. Я так долго петляла по подземелью в поисках укрытия, а та комната — вот она, за дверью.
Мне кистью руки помахали, чтобы я поспешила и вернулась в клетку. Меня переполнило чувство отчаяния и предательства. На какое-то время мне показалось, что я могу довериться блондину-химику… Вот что я за дура? Должна была понимать, что здесь мне никому нельзя доверять! Здесь у меня друзей нет!
Темноволосый мужчина, со стороны выглядящий даже больше пожилым, чем просто взрослым, посмотрел на меня так жутко, что настроение протестовать и буянить мигом сошло на нет. Мне показалось, что он меня со всей дури ударит, если я немедленно не подчинюсь. И я подчинилась, уйдя из химической лаборатории, даже не кивнув на прощание блондину. И даже не повернувшись к нему лицом.
И вот я снова оказалась в комнате, из которой с таким трудом сбежала. Дверь не прикрыла, а долбанула ею со всей мочи. Хоть успокоилась немного, спустив пар на безобидной двери. Я попала в невероятную аферу фокусников, раз они мастерски манипулировали моим сознанием и вынуждали чуть ли не верить в их паранормальные способности вроде телепорта. Сейчас меня точно по голове никто не бил.
Поверить в существование магии я никак не могла. Это было выше моего понимания. Это было просто невозможно. Смахнув проступившие злые слезы, я сделала шаг к кровати, чтобы наконец переодеться в свою старую одежду (или хотя бы надеть футболку), как дверь за моей спиной отворилась, пустив в комнату светлый луч искусственного освещения. Не люминисцентного.
А вот и те, кого не ждали. Противный папашка зазвездил подзатыльник парнишке, который носил мне обед и ужин. Может быть я нехорошо с ним поступила, но не в моей ситуации думать о мелких неприятностях моих похитителей и их иерархии. Я развернулась, и папашка встал как в копанный. Он увидел и разодранный халат, и то что под ним, потому как руки я опустила и больше не держала его. А еще он увидел слезы обиды на моих щеках. Вот только он не знал, что от обиды, а не от чего похуже плакала я.
Папашка в гневе ударил по дверному косяку, а я со страху упала на пол и поползла к изголовью кровати. Оно со стеной как раз образовывало угол, в который можно было забиться. Ноги ослабли и практически не двигались. Я никогда в жизни не видела и не участвовала ни в чем подобном.
