Лима вздохнула и, сделала пасс рукой, словно поймала в кулачок мушку. Тут же, крики и вопли Макса прекратились.
«Так-то лучше», — одобрительно сказал кот.
Ведьма всего-навсего для себя и Фомы убрала мешающий им звук. А Макс продолжал что-то вещать, он себя, конечно же, слышал, зато ведьма со своим фамилияром спокойно и в тишине обедали.
Глава 4
* * *
Русоволосая девушка и ее бело-рыжий кот восседали за круглым стеклянным столом, украшенным орхидеями и незажженными свечами в хрустальных подсвечниках, и с упоением ели.
Креветки в устричном соусе, салат и паштет были просто восхитительными.
Макс отлично знал вкус этих блюд. Он прекратил истерить, так как понял, что его крики не приносят результата. Эта странная особа невозмутимо ела и с блаженством прикрывала глаза, откусывая очередной кусочек. И так эротично у нее это выходило…
Только всю красоту портил этот ужасный кот в нелепой одежде. Этот монстр словно аристократ аккуратно берет по одной креветочке, придерживает лапкой хвостик морского гада и откусывает, медленно прожевывает и снова откусывает.
Ну и мерзость.
Если бы у Макса и был бы аппетит, то при виде это кота, он бы сразу пропал.
Но, тем не менее, истощенный организм, учуяв запахи еды, дал о себе знать — живот громко заурчал.
Когда Лима с Фомой завершили обед, она вернула звук.
— Ваш повар готовит великолепно. Однозначно, мне здесь нравится.
Максимилиан наградил ее совершенно убийственным взглядом.
— Тебя Гена нанял, верно? — процедил он.
Лима кивнула.
— Убирайся! — вновь заорал он.
«И не надоело ему крутить одну и туже пластинку, мя-у-о-а…» — задал риторический вопрос Фома.
— Пф… и не надейся, — фыркнула Максу Лима.
Макс вздохнул, яростно сжал-разжал кулаки и тихо произнес:
— Пойми, это бесполезно. Если даже я и встану на ноги, то все равно не стану полноценным. Я слишком долго лежу без движения. Мои мышцы начали отмирать… не мучай меня. Если хочешь, отдохни на Бали, посмотри остров, все за мой счет, но исчезни…
«Вторая стадия». — Нравоучительно заметил Фома. — «Понял, что истерика не помогает от тебя избавиться и начал давить на жало-усть… Как предсказуемо…»
Лима подошла к нему, и немного сморщив нос от амбре, исходящего от мужчины, уверенно сказала:
— Я даю тебе слово, Максимилиан, что ты будешь, как новенький после моего лечения, если не лучше.
Мужчина горько рассмеялся и вдруг, ухватил Лиму за руку. Хватка его была крепкой и жесткой.
Ведьма почувствовала, как от его прикосновения ее словно ударило током. Волна жара пронеслась по всему телу, отчего все волоски встали дыбом. В комнате резко запахло озоном.
Тем временем, Макс не обращая внимания на ошарашенный вид девушки, притянул ее к себе и грозно прошептал:
— Дура. Ты не представляешь, с кем связалась.
— Уже представляю, — ответила она, все еще шокированная тем, что произошло. Она смотрела на его руку, что сжимала ее запястье и не верила случившемуся.
Он брезгливо откинул от себя ее руку и упал на подушку.
Что теперь делать в такой ситуации?
Радоваться или бежать, сломя голову?
Фома забегал вокруг Лимы, чувствуя взбудораженное и паническое состояние ведьмы.
«Лима! Лима! Что происходит? Что с тобой?»
«Это он…» — пропищала ведьма мысленно. — «Фома! Это Он!»
«Кто-у? Кто-у Он?»
«Фома! Макс тот самый мужчина, от которого я могу родить ведьму! Он тот, кого я могу связать с собой!!!»
«ЧТО?!» — взвизгнул Фома. — «Думай, думай, думай… Так, Лима, без паники! Ведьмочку родить — это хорошо-у, это просто замечательно-у, а вот связывать его-у с собой нельзя! Я не потреплю такое хамло-у в своем доме!»
Лима измерила комнату шагами, задумчиво поглядывая на притихшего Макса, который решил, что напугал ее, и она вскоре уедет.
Но тут, она подошла к нему с решительно настроенным видом и сказала таким голосом, в котором звучали какие-то вибрирующие новые нотки, а зеленые глаза, словно светились потусторонним светом.
Макс даже тряхнул головой, прогоняя странное видение.
— Предлагаю тебе сделку, Максимилиан. Сын Александра. Потомственный Вербицкий. Я дам тебе свое нерушимое слово, что ты будешь таким же, как и прежде, до катастрофы — здоровым и сильным…
Макс почувствовал, как в комнате стало значительно прохладней, а ее отвратительное животное запрыгнуло к нему на кровать в ногах и смотрело своими желтыми глазищами, нервно шевеля ушами и усами.
Макс сощурил глаза, всматриваясь в девичье лицо и спросил:
— Ты уже заключила договор, зачем тебе еще какая-то сделка? И я тебе не верю.
— Это совсем другое, Макс.
— И в какие же сроки ты поставишь меня? — насмешливо и немного брезгливо спросил он.
— Через три месяца ты уже будешь прежним, но… я кое-что попрошу с тебя… — произнесла Лима.
— Погоди со своими условиями. Я тебе не верю, но хорошо — я дам тебе эти три месяца, но если ровно через указанный срок я снова не пойду, в чем я абсолютно уверен, то ты будешь еще три месяца танцевать каждую ночь передо мной в неглиже, ублажать меня и выполнять все мои прихоти.
Лима снова сверкнула глазами, в которых явно промелькнули яростные огоньки негодования.
Кот громко зашипел и выпустил длинные острые когти, но успокоился. Лима мысленно попросила его не мешать переговорам.
Она протянула руку для рукопожатия Максу и твердо сказала:
— Идет.
Макс рассмеялся и спросил:
— И что же ты хочешь получить от меня помимо тех денег, что тебе отвалил Гена?
— Ты дашь мне дочь.
Вербицкий яростно рассмеялся:
— Ты что, исчадие ада?
— Я хуже, Макс, — мило улыбнулась ему Лима.
— Таких сделок я еще не заключал. Ладно, давай. Но я все равно не верю тебе, так что уже предвкушаю, как ты будешь вертеться и извиваться передо мной…
Лима посмотрела прямо в его глаза, отчего Макс замолчал, неуверенно чувствуя себя от ее взгляда, который словно проник в его душу.
Пронзительные зеленые глаза сияли, и это не могло быть видением или больной фантазией его мозга! Кто она такая, черт возьми?
— Сделка заключена, — произнесла Лима, крепко пожимая его руку.
И в этот момент за окном раздался яростный раскат грома, завыл ветер и внезапно хлынул ливень.
