— Девушка, — констатировал мужик.
Пожевал вдумчиво пряник и добавил:
— Хорошая девушка.
Потом вздохнул тяжко, как будто ему предстояло выполнять тягостные обязательства, и сказал:
— Ну что, хорошая девушка, показывай, что там у тебя?
Рай медленно двинулась в глубь комнаты, на ходу озираясь. Шторы наглухо задвинуты — и не абы какие, плотные и темные, с улицы сквозь эти шторы, наверняка, ничего не разглядеть, а в квартиру свет не проникает совсем. Комната просторная, похоже, гостиная. Много книжных шкафов — полки, впрочем, забиты не только книгами, но и какими-то свитками, папками, бумажками. Стуча каблуками по паркетному полу, Рай вдруг подумала, что зря не сняла обувь в коридоре — невежливо получилось, полы пачкает человеку… то есть заклинателю… то есть человеку… вроде.
Подошла к столику и положила на столешницу свою ношу. Мужик в халате поднялся со стула, вытащил из кармана очки, надел их на нос и осторожно отвернул пеленки. Наклонившись пониже, вглядывался в личико куклы пару секунд — и вдруг отпрянул, шумно, в голос, втянул в себя воздух и нервно сглотнул.
— Не буду спрашивать, кому пришло в голову такое сделать, — суеверным шепотом произнес он. — Лучше помолюсь за его душу.
— Не утруждайся, — сказал голос из куклы. — Их душам ничего не светит. То, что ты видишь, дело рук двух низших хормов.
Глаза заклинателя увеличились в размерах.
— Хормов? Им-то зачем? Да и как они вообще до такого додумались? Надоумил кто?
— Может, и надоумил, — легко согласилась кукла. — С этим я потом разберусь. А сейчас вытаскивай меня отсюда, да побыстрее. Эти низшие по ее запаху идут, вот-вот будут здесь. А я в нынешнем положении беспомощный, как младенец.
Из всего разговора Рай поняла только ту часть, которая касалась непосредственно ее, а точнее ее запаха, по которому идут хормы… то есть амбалы. Все остальное утомившееся за день сознание воспринимало, как невменяемый бред, начисто лишенный смысловой нагрузки.
— Вытаскивать, говоришь… — задумчиво потирая щетинистый подбородок и разглядывая куклу со всех сторон, произнес мужик в халате.
— Отказываешься? — В голосе куклы явственно послышались опасные нотки.
— Что ты! — подняв руки ладонями вверх, словно сдаваясь, возразил хозяин квартиры. — Я, конечно, с радостью тебя вытащу, но есть одна проблема.
— Какая?
— Для ритуала изъятия, — начал осторожно объяснять заклинатель, — нужна капля человеческой крови. И сразу оговорю: кровь заклинателя, то есть моя, для этого не подходит.
— Не вижу проблемы, — невозмутимо заявила кукла. — Вон у нее возьми.
Рай неодобрительно покосилась на пупса. Не то чтобы ей было жалко, но тот факт, что этот резиновый наглец распоряжается ее кровью, возмущал до глубины души. С какой, собственно, стати? Это ее кровь, вообще-то! Она уже собиралась ему об этом напомнить, но ее опередил заклинатель:
— Без спроса никак не могу. Эта девушка — Невинная Душа.
— Вот эта глупая курица — Невинная Душа? — недоверчиво возмутился голос из куклы. — А ты не ошибся?
Рай аж зубами заскрипела. Так и хотелось сказать: «Что ж ты позволил тебя спасать от похитителей какой-то глупой курице! Сам бы и выкручивался!» — но возможности вставить свое веское слово ей не давали.
— Никой ошибки, — ответил хозяин квартиры. — Это я тебе говорю, как потомственный заклинатель. Я вижу на ней печать чистоты точно так же, как вижу твою истинную сущность внутри этого вместилища. Мои глаза обмануть нельзя. Так что с этой девушкой тебе лучше договориться. Ты, конечно, можешь приказать мне взять у нее кровь, и я выполню твой приказ. Но если так сделать… мне-то ничего не будет, я не по своей воле, а вот ты на себя кару небесную навлечь можешь. Оно тебе надо? Представляешь, какая это головная боль — кара небесная? От нее же и в аду не спрячешься. А вот если ты с девушкой этой контракт заключишь — все как по маслу пройдет. В лучшем виде тебя извлеку.
Кукла раздраженно прорычала на выдохе. После паузы спросила, явно обращаясь к Рай:
— Ну что? Готова заключить со мной контракт?
Рай поморгала озадаченно.
— Контракт? А что это значит?
— Это значит, что в обмен на каплю твоей крови и в благодарность за то, что выручила меня сегодня, я могу сделать для тебя то, что попросишь.
Каким бы невероятным и невозможным не казалось ей происходящее, в этот момент в груди Рай затеплилась надежда…
* * *
Этот разговор состоялся всего часа полтора назад, когда Рай пришла на прием к врачу, чтобы узнать результаты обследования. Все началось с того, что она упала в обморок на работе. Участливая хозяйка кафе, где работала Рай, вызвала скорую. Слабость, головокружения, головные боли и тошнота, а потом еще и обморок — этих симптомов оказалось достаточно, чтобы врачи назначили ей обследование.
— И сколько мне осталось жить?
Рай только что узнала, что у нее неоперабельная опухоль головного мозга. Она смотрела на доктора с учтивой улыбкой в ожидании ответа, а сама никак не могла поверить в происходящее. Внутренний голос говорил ей: такого не может быть, здесь какая-то ошибка! Да, она в последнее время себя неважно чувствовала, но не настолько же! Ей казалось — причина в том, что она плохо питается и устает на работе, однако результаты обследования утверждали совсем другое.
Доктор вздохнул, изображая сочувствие, хотя Рай догадывалась, что это он, скорее, от усталости. С одной стороны, для врача его профиля обреченные пациенты — рутина. А с другой… Ну что ж он, не человек, что ли? Конечно, ему не чуждо сострадание, просто этого сострадания на всех не хватит, понятное дело.
— С соответствующим курсом лечения — около года. Бывает, что пациенты, со случаями, похожими на ваш, и дольше живут. Без лечения, к сожалению, прогноз неутешительный — два-три месяца.
«То есть год с лечением — это он так меня утешил, ага», — продолжая мило улыбаться, подумала Рай.
— Поддержка родственников — вот, что вам сейчас необходимо, — продолжал доктор. — В таких ситуациях без поддержки трудно. Так что обязательно поговорите с вашими родными, не нужно от них утаивать ваше состояние. Сейчас вам нужно время, чтобы прийти в себя, но не затягивайте. Терапию нужно начинать как можно раньше. Жду вас вновь на приеме.
Рай покивала и поспешила покинуть кабинет врача — пока он не догадался задать вопрос о ее родственниках. Вот об этом ей бы точно не хотелось говорить. Иначе придется объяснять, что поддержка — это не то, на что она может рассчитывать.
Выходя из больницы, Рай с тоской и обидой подумала: вот у всех все, как у людей, а у нее даже опухоль — сразу в самом неподходящем месте и, обязательно неоперабельная, а как же.
Рай всегда знала, что она неудачница, но сейчас, в свои восемнадцать, поняла, что она настоящая Королева Неудачниц. И нет ей в этом равных.
