- Нет. По настроению. Но ты везунчик, второй раз под него попадаешь.
- Так себе везение, – бурчит под нос и палец вверх поднимает. Я думала, он у него затек, ну или парень решил проверить, дует ли ветер в помещении, ан нет, он официанта подозвал.
Если я так дома сделаю, мама мне палец этот с корнями вырвет и в форточку выбросит.
- Ну, что, салат? – выгибает бровь и внимательно смотрит. – Или просто водички попьешь?
Э-э-э, нет, парень.
Без понятия, с какими девчонками ты общаешься, но я листьями питаться не собираюсь. А если сэкономить на мне решил, то сейчас офигеешь от моей наглости.
- Зависит от того, кто платит.
Что?
Надо за хвост халяву ловить. Желудок мне не простит, если я его пустым отсюда вынесу.
- Вперед.
Типа, заказывай, что душеньке хочется, а я сегодня побуду твоей пищевой феей? Это я удачно его малинкой залила. Кстати, вот да, целая банка на него ушла. Пусть расплачивается.
- Так-с, - листаю меню и обращаюсь к парню, у которого блокнот в руке трясется. Он будто чувствует, что писать ему сейчас много придется. – Мне, пожалуйста, сашими с лососем, мидии, японскую устрицу, императорскую устрицу, морского ежа, осьминога…
- Что-нибудь еще?
Мне показалось или Карлосон смеется? Он разве умеет?
- Крем-брюле, – дарю ему самую милую улыбку и отдаю официанту книгу. - Ой, и яблочный сок.
- Может, вина? - спрашивает паренек, продолжая записывать все, что я сказала.
- Нет, спасибо. Я после алкоголя чудной становлюсь. – Эх, наивная душа, взяла и разболтала все.
- Только после? Сейчас, значит, все нормально?
- Так, Филимон, у нас перемирие.
По крайней мере, пока я не попробую все, что заказала.
- Мне воды, - отдает приказ, и парень испаряется. - Какой еще к черту Филимон?
- Фил. Филимон. Нет?
Эй, не нужно на меня паром из носа дышать. И смотреть так, будто на фарш пустить хочется.
- Филипп, – рычит и кулаки сжимает. Эй, тише, тише, бычок, я больше не буду. Наверно.
- Киркоров? – Простите, но как тут сдержаться?
- Довлатов.
- Вот и познакомились, – бесцеремонно пожимаю его руку, которую он на столе вытянул. – Могу сказать, с фамилией тебе повезло больше, чем другу. Хотя и у тебя она странная.
- Никогда не слышала?
- А должна? Я бы запомнила.
- Мне кажется, что ты врешь. Но могу списать на короткую девичью память. Так зачем ты сюда пришла?
Че-го-о?
- Ну, уж точно не потому, что тебя увидеть надеялась. А вообще, твой друг и пригласил.
- Или подруга твоя настояла? Ладно, забей, вон твоего морского ежа несут.
И правда, несут. А также половину из того, что я попросила.
М-м-м. Аппетитно.
Потираю руки, забывая о том, что Довлатов начинал говорить о Насте. Сначала устрицу съем, а потом и приступлю к расспросам.
Беру ее в руки, как в фильмах, поливаю лимонным соком и с нетерпением запихиваю себе в рот.
Наверно, на моем лице отразился весь ужас того, что я чувствовала.
Фу-у-у, что за противное рыбное желе? Мне это проглотить нужно, а я не могу, оно наружу просится. Так и кричит из моего рта: «Выплюнь меня, Марусенька». Как мне это сделать, когда хамоватый гад пристально смотрит и выжидает?
- Вкусно?
Мотаю головой, пальцем класс показываю. Даже умудрилась улыбнуться, словно говоря, что в жизни ничего вкуснее не пробовала.
- Выплюнь в салфетку. – И он протягивает мне ее. Хотелось, конечно, на принцип пойти и включить железную леди, но… Пошел он, этот принцип, куда подальше.
- Мог бы предупредить, – бурчу на него, залпом выпивая стакан воды. Его воды.
- Зачем? Весело же было.
Он прав. Я бы тоже о таком не предупреждала.
– Ежа хочешь?
- Нет, спасибо. – Угу. Хватило мне еды экзотической. – Фу. Гадость.
- Никогда не пробовала?
- Что ты? Каждый день на завтрак ем. У вас, наверно, несвежие просто. Экономите на клиентах и на черном рынке закупаетесь?
По мне разве не видно, что я любитель котлет и картофельного пюре? Да на лбу написано. Эх, надо было стейк заказывать.
- Тише ты. – Ого, он аж подскочил. – Между прочим, мы здесь не одни. Кто-нибудь услышит, проблемы будут.
Ой, и правда. Я голову повернула, а на меня Матрена с огромными губами смотрит.
- Приятного аппетита, дамочка, – стаканом салютую ей и ухмыляюсь, как она зеленеет на слове «дамочка».
Похоже, я здесь как попугай среди белых лебедей.
- Так куда будущие молодожены свалили? – спросила и отодвинула от себя поднос с морскими чудовищами. – Эй, Карлсон, прекрати взглядом раздевать силиконовую долину и ответь на вопрос.
На меня снова посмотрели как на сумасшедшую. А что такого я сказала? Я тут с ним разговариваю, а он на фифу уставился, подбородок почесывая. Кто так делает?
- Ты поела? – задает он свой вопрос и встает со стула. – Я с тобой посидел?
Киваю головой.
- А теперь извини, у меня дела. Славику передай, что меня отец вызвал, он поймет.
Эй, куда он уходит?
Я тут одна сидеть должна, что ли?
Ну, нет. Я сваливаю.
- Сам передай. – И обгоняю его, дух соперничества, чтоб его.
- Ты куда? Сказал же, чтобы сидела и ждала.
Ой, ой, командир нашелся.
- Я тебе не сторожевая дворняга. И Обашкина твоего ждать не буду. Давай, гудбай. Надеюсь, больше не увидимся.
Так, и чего мы встали друг напротив друга?
Маруська, ты знаешь, где выход, беги к нему, пока не нарвалась на неприятности. Но как бежать, когда неприятности умоляют, чтобы я их здесь подождала?
- А уж как я на это надеюсь. Потому что…
Не суждено мне было узнать, что он там сказать хотел. Впрочем, кажется мне, ничего хорошего я бы не услышала. Потом бы ему ответила, он мне, и так до бесконечности. Но нас отвлекли. Женский голос:
- Фил, я вас везде ищу.
Нет, не подумайте, кричала не девушка с ногами от ушей и волосами, как у Рапунцель. Скорее всего, в нашу сторону шла ее мама или молодая бабушка.
-Слава... Сволочь.
Ой, у меня от его тона волосы на голове зашевелились. Вот надо было бежать, когда возможность мимо летала. Хотя... Я и сейчас могу всем пятки показать.
