Знаете, сидеть - оно полезно. Вот я два раза встречаю Карлсона, и он всегда на ногах. Итог какой? У него постоянно проблемы. Прям вот, знаете, по-человечески жалко паренька. Небось под несчастливой звездой родился. Я причина его проблем? Да что вы. Я так, просто мимо каждый раз пробегаю.
Ой, отвлеклась немного, представление-то в самом разгаре.
- Так, где вы с Марусей успели познакомиться? – никак не унимается Славян, продолжая допытывать друга. Что я могу сказать? Никогда ему следователем не стать. Нет в нем огонька того, который всем задницы поджарит, заставляя рассказывать то, о чем нельзя вслух говорить.
- С Марусей? Этого пекинеса зовут Маруся?
Ну-у-у, ваще-е-е.
- Карлсон, ты нарываешься. – Закидываю ногу на ногу, хватаю вилку со стола и через нее на парня смотрю. – Я из твоего пропеллера с легкостью фен сделаю на батарейках. Слушай, кажется, я знаю, почему у тебя аура над головой темная.
Ой, а что это на меня все так уставились? Про ауру ничего не слышали? Позор.
- Ты просто злой. А со злом надо бороться.
- И ты решила стать добровольцем?
- Ну а почему нет-то? Дракона не убил, значит, жизнь не прожил. Кто-то же должен.
- Ты издеваешься? – рычит он и (бли-и-ин, воу, воу, воу, парень, полегче) раздевается.
Маленькое отступление, никто ведь не забыл, где мы сейчас находимся? Напомню, в ресторане дорогого отеля. А в центре всего этого великолепия парень обнажается. Просто берет и стаскивает с себя верх, кидая шмотье в руки официанта, у которого даже челюсть не отвисла. Обычный случай? Так вот как богатые детки развлекаются.
Эх, не стать мне богатой.
- Издеваюсь? Если только самую малость. Чуть-чуть, для поднятия настроения.
А кто шипит? Ой, как я сразу не поняла, что это Смирнова. Смотрю на нее и взглядом сообщение передаю, мол, сорян, подружка, но ты же видишь, банка с кубиками сама нарывается.
- Ненормальная.
Ого, как его колбасит. Глаза сверкают, щеки надул, брови орлиные нахмурил. Мамочки, а если он лопнет, что будет? Фигово тебе будет, Маруська. Да, если честно, можешь и сейчас на хорошее не надеяться.
«Так, тараканы в голове, сидите молча. И без вас тошно».
Обашкин, чего заморозился, давай исполняй роль.
Нет? Молчишь? Вот, все за вас, мужиков, делать надо.
- Ой, прям ты образец для подражания. Салфеткой прикройся, не смущай людей.
- Ну, - очухался Славик, - раз все познакомились, предлагаю это дело обмыть.
- А кто-то уже начал обмывать. – вставляю свои золотые пять копеек и хихикаю, смотря, как Филимон буреет от ярости.
Какие мы нервные, вы только гляньте. Слово уже сказать нельзя. Или шуток совсем не понимает? Так это плохо. С шутками же как, веселее живется. А без смеха, плаваешь ты по жизненному пути унылой какашкой, плаваешь и света вокруг не замечаешь.
Печаль – беда.
Но не мне парня в чувство приводить.
Видимо, всем стоять надоело, ну, кроме нашего голенького друга. Смирнова со своим женихом рядышком со мной присели, руки на стол сложив. И все мы, наша почти дружная троица, смотрим на Фила, который нос морщит, зубами скрипит так, что даже мне, на расстоянии от него сидящей, все слышно. С такими нервами до старости он точно не доживет. Надо с ним поосторожнее быть. А то я ляпну что-нибудь не подумав, и все, окочурится красавчик.
Я его красавчиком назвала?
Имела в виду гад.
Конечно, гад.
Не подумайте, что после пекинеса я буду внешность его оценивать. Только стеб, только издевательства. Все самое лучшее, короче говоря.
- Фил, пожалуйста.
- Слава, блин. – Чертыхаясь, парень все-таки сдается и с выражением лица, будто его под дулом пистолета заставили, идет к нам.
Идет ко мне, так вернее. Голубки-то вместе сели, а за столом всего четыре стула. Еле сдержалась, чтобы по обивке не постучать, типа, садись, садись, приставать не буду.
Стоп. Свадьба. Я только из-за этого сюда приехала. Теряем память и забываем про стычку с Карлсоном, которому чуть ли не в зубах девка с огромным декольте футболку новую несет. Здесь такая услуга включена или только для сына хозяина?
Интересно, конечно, но проверять не буду. Уж совсем не хочется салфетками обматываться и просить Смирнову домой меня отвезти. Вообще, я планировала сама добраться. О том о сем поразмышлять. Миллион мыслей в голове. Пока переберешь, ночь закончится.
- Теперь можем познакомиться, – говорю парню, когда он уже одетый сидит. - Маруся, а не пекинес.
Нормальные люди, когда им протягивают руку, здороваются. А этот лось выжидать вздумал. Ух и противный тип. Поэтому я и обломала его. Когда он все-таки соизволил пожать мою ладонь и вытянул для этого свою, я руку под стол засунула. Здоровайся с воздухом, раз со мной по-нормальному не захотел.
- Фил, – коротко и по делу.
- Девчонки, что заказывать будете? – Обашкин листает меню, а сам на Настю смотрит улыбаясь.
- Мне только салатик, – отвечает ему девушка, а у меня глаза на лоб лезут.
Мать вашу, пять пирожков у меня захомячила, а сейчас диетчицу включила. Влюбленные все такие странные?
- Попросить, чтобы тебе вилок капусты принесли, Ма-ру-ся?
Фу, как он имя мое растянул, будто обслюнявил, честное слово.
Погоди… Отмотаем. На что намекает этот противный тип?
- Нет, мне, пожалуйста, твой мозг, в кляре. А то он мне в сыром виде не понравился.
Шах и мат. Теперь достаем карты, начинаем играть в дурака.
Не получилось. Не успела я обыграть его, с погонами из шестерок оставив. У Обашкина телефон завибрировал, и уже через несколько минут они с Настей подскочили с места. Тот, кто ему звонил, видно, умеет убеждать. Вон как запрыгали. Будто не голубки, а кузнечики.
- Марусь, никуда не уходи, мы быстро.
- Эй, вы куда? Сами позвали и сами же бросили.
- Фил, развлеки Марусю, мы скоро вернемся.
- Настя!
- Пожалуйста, - одними губами говорит она, скрываясь за колонной.
И резко стало тихо. Именно такая тишина, от которой неловко. Или меня смущал человек, рядом сидящий, и я была готова поспорить, что он улыбался. Такой заряд позитива в левый бок меня бил, что пришлось повернуться и убедиться.
- Ну-у, - не сдерживаюсь и нарушаю эту тишину, - развлекай, раз попросили.
Чего сидим-то?
Глава 5
- А ты всегда такая дерзкая?
Фил откидывается на стуле и оценивающим взглядом сканирует меня с ног до головы. Знаете, он будто на рынок пришел и курицу выбирает. Еще носом вертит, мол, сомневается, брать или не брать.
