- Гороскоп слушал, - продолжает неандерталец, а я сглатываю, смотря на его руки, которые меня вчера… раздражали. Да, именно бесили. – И там говорили, что у Львов вчера была особенная ночь, где они должны встретить идеального мужчину. Встретила?
- Сын, - качает головой Гуляев-старший. - Ты меня пугаешь. Гороскопы? Кто тебя воспитывал? Соня, я пойду, не то узнаю про сына то, что знать не должен и чего боюсь. – Когда мужчина отошел, я все еще слышала его голос: - Черт возьми, мой сын и гороскопы. Да как…
Я хочу молча уйти, но не успеваю, потому что рука Евсея ложится на мое плечо, а его дыхание опаляет кожу. Лет в десять я думала, что влюбилась. В него. В этого плохиша блондинистого. И в то время каждый его пинок мне под задницу казался священной благодатью. Сейчас от этого прикосновения по коже забегали мурашки и перед глазами рушился привычный мир.
- Меня там парень ждет, вообще-то, – говорю я, вспоминая друга. Я не мямлю. Не растекаюсь лужицей. И конечно же, не мечтаю, чтобы время замерло и мы так простояли с ним до великого переселения на луну. Нет. Я правда хочу уйти.
- Сам виноват в аварии. Нечего было отвлекать сообщениями глупыми.
- Думаешь, призналась, и все? - Я стою спиной к парню, а он в этот момент проводит большим пальцем вдоль позвоночника. Такой подкат срабатывает на его подопытных матрешках? Фи. Скукота.
- О чем ты? Я не признавалась. Всего лишь сказала, что виноват ты. Впрочем, как обычно бывает.
- «Я не уеду жить в Лондон», - фальшиво запел он, и, честно, в этот момент мне хотелось его придушить.
Глава 5
Никогда не замечал, какой у Никольской шикарный вид сзади. И это даже удивительно, ведь охрененную задницу я за километр улавливаю. А такую и не заметил.
- Не дергайся, Никольская, сейчас опасно.
А лучше дергайся и дай повод тебя хорошенько отшлепать.
Так, стоп.
У меня же есть повод.
За секунду в голове созрел идеальный план по избавлению одноклеточного из зоны моей видимости.
- Доставай телефон, – начинаю я, но понятия не имею, как закончить фразу. За всю жизнь я никогда не требовал, чтобы девчонки расставались со своими рогоносцами. Обычно было плевать, к кому они после меня возвращаются. Никогда не интересовался, просто молча брал то, что предлагали. Здесь вроде не предлагают, но избавиться от лощеного урода, с которым таскалась Никольская, хотелось.
- Не надейся, что я стану выполнять твои приказы. Не думай…
- Достань свой чертов телефон, – перебиваю её.
Думаете, она послушалась? Нет. Проще гору заставить передвинуться, чем Никольскую сделать то, о чем её просят. Твердолобая засранка вздернула свой аккуратный носик и, долбанув меня по физиономии хвостом, развернулась, чтобы засмеяться.
- Понятия не имею, какую игру придумал твой извращенный мозг, но участвовать в этом не собираюсь, – затараторила София. - Открой контакты, ткни в первый попавшийся номер и ею начинай командовать. Я уверена, любая из них даже гавкнет, если ты попросишь.
- Я сейчас тебя не просил гавкать, но ты это делаешь. И вообще, что непонятного во фразе «достань свой телефон»?
- Что ты собрался сделать? – настороженно говорит она, скрещивая руки на груди.
- Не я, а ты. У меня же нет парня, чтобы с ним расставаться. – Надеюсь, Никольская не поймет, какое удовольствие я испытываю, заставляя её это сделать. – А у тебя пока еще он есть. Пока.
- Да ладно? Гуляев, ты меня ревнуешь, что ли?
Нет, она реально нарывается. Или её пора сдавать в психушку, раз такие мысли идиотские посещают.
- Никольская, даже не мечтай об этом. Выкинь подобное из головы, а лучше вместе с ней сожги.
- Мечтать не надо, я же вижу, – смеется паршивка, раздражая меня. – Офигеть. Гуляев и ревность. Не парься, я никому не расскажу, но сама буду помнить об этом вечно.
Стебется, стерва.
- Пиши сообщение, или же я с удовольствием расскажу дяде Феде, кто именно разбил тачку прокурорскому сынку.
Жаль, я не могу залезть в её голову и понять, о чем Пантера думает. Тогда хотя бы стало ясным, какого хрена она улыбается, когда я заставляю её послать в задницу того урода.
Я врал, когда угрожал. Но разве можно упустить шанс и не использовать шантаж, когда есть такая возможность? Я не дебил. Если что-то идет ко мне в руки, то я с радостью их раскрываю.
Тем более в памяти еще свежи воспоминания, как Никольская кинула меня, а потом и вовсе свалила на моей машине.
Месть - штука приятная.
София кидает к моим ногам рюкзак, а затем присаживается, чтобы вытащить из него черный смартфон. А я, как извращенец, пялюсь на её шею, будто ничего подобного в жизни не видел. Но я видел. Много других вещей видел, но не помню, чтобы из-за них так зависал.
Может, психушка меня ждет, а не Никольскую?
Разве нормальный, здоровый мужик будет просто пялиться и ничего не делать? Я не мог. Раньше не мог.
Стерва она.
Реально подумала, что я ревную? Заржать, что ли, от этой ереси?
- Ну, и долго ты собралась мне поклоняться? Не скажу, что я против, пусть все знают, что я для тебя божество, но всё же…
- Заткнись. Я отправила.
Что она сделала?
- Отправила?
Так просто? Вернее, пф-ф-ф, я и не сомневался, что ты выполнишь мой приказ.
- Ты глухой? На, смотри, - выпрямляется и тычет мне телефоном в лицо.
«Рома, извини, мы не можем быть вместе».
- И все? Никольская, это что за ванильная херня?
- Прости, место в заднице я оставила для тебя. Минут через пять выдам путевку и покажу маршрутный лист, – гримасничает гадина, поднимая рюкзак с пола, так что он шарахает меня по коленке. – Что я должна была ему написать?
- По мне разве видно, что я в курсе, как мужиков бросают?
- Уверена, ты в курсе, как по морде получать. Если продолжишь мне условия ставить, я тебе врежу. Двину так, что мама не узнает, а папа поблагодарит. Не шути со мной, Гуляев.
Меня накрыло.
То есть мой приказ выполнили, но чувства удовлетворения нет. Нет от слова «совсем». Мне даже плевать на то, как она его бросила. Не думаю, что в этом причина моего зависания. Что-то есть, но я не могу понять что. Буквально несколько недель назад Пантера вазу в меня запустила, когда я лошарика её вспомнил. Она рвала и метала, а тут не сопротивляясь взяла и кинула его.
- Считай, первое задание ты выполнила. Дальше - больше.
Пофигизм правит миром.
Наигранный пофигизм – Вселенной.
