Основное место занимает в этой части описание того, как моряки установили контакт с экипажем корабля, находящегося от острова на расстоянии около километра. Перед нами еще один вид робинзонады — команда корабля, находящегося в плену водорослей семь лет. На этот раз это — коллективный Робинзон: всего их двенадцать человек, из которых три женщины. Таинственное пугающее отступает — хотя на лагерь матросов совершают нападения некие твари жуткого обличия, все равно ужас больше уже не охватывает героев, потому что они заняты практическим делом — изготовлением устройства, с помощью которого можно было бы связаться с кораблем. Наконец им это удалось. Запустив с острова воздушный змей, моряки протягивают между островом и кораблем канат. По нему сначала пересылали различные вещи и еду, а потом с помощью каната, один конец которого был закреплен на острове, корабль приводят в движение, он плывет — и вырывается из плена водорослей.
Интересно сравнить книгу Ходжсона и роман отечественного фантаста А. Р. Беляева «Остров погибших кораблей» (1927). Вот в нем действие происходит в Саргассовом море, где оказываются герои после крушения корабля, который не пошел ко дну, как в романе английского писателя, а стал дрейфовать, и течение принесло его в Саргассово море. Как и в романе Ходжсона, герои Беляева видели немало удивительного и романтически-загадочного: «…все чаще стали встречаться на пути полусгнившие и позеленевшие обломки кораблей. Они появлялись, как мертвецы, с обнаженными „ребрами“ — шпангоутами и сломанными мачтами, некоторое время следовали за кораблем и медленно уплывали вдаль».[33]Однажды ночью им встретился полуразрушенный бриг голландской постройки, течение поднесло его почти вплотную, и в свете луны они увидели жуткую картину: «К обломку мачты был привязан скелет… Уцелевшие кости рук болтались на ветру, но остальные уже давно выпали из плечевых суставов и валялись на полу палубы. Кожа на лице сохранилась, иссушенная горячим ветром. На этом пергаментном лице сверкала улыбка черепа».[34]Недаром героиня романа сказала, что «Остров Погибших Кораблей может быть назван Островом Ужасов. Едва ли есть на земном шаре другое место, где на таком небольшом пространстве было бы сосредоточено столько человеческого страдания…»[35]
Неизвестно, был ли знаком Беляев с романом Ходжсона, вышедшим существенно раньше книги отечественного фантаста, но параллели между этими двумя произведениями безусловно прослеживаются. Однако же главное отличие между ними в том, что ужас и иррациональность Ходжсона, ставшие основой художественной манеры писателя, у Беляева заменены рациональным, естественнонаучным объяснением происходящего. И не иррациональность — главное в романе, а вполне реалистические мотивы, которые трактуются Беляевым в социально-критическом плане: все объясняется жестокой волей главного «злодея» романа, совершившего преступления ради того, чтобы завладеть наследством. И если героев Беляева охватывает страх, то он, если так можно выразиться, рациональный, страх положений (по аналогии с юмором положений), определяющийся каждый раз конкретной ситуацией, в которой оказываются герои. Страха же иррационального, как у Ходжсона, такого, который был бы глобальным, повсеместным, длящимся все время, у Беляева нет.
Примечательно, что в «Шлюпках…» упомянуто мало имен матросов — в сущности, названы только те, кто погиб. Каждый из матросов, если воспользоваться выражением Н. А. Соловьевой, употребленным по отношению к героям романа Дефо «Роксана», «представлен как личность без имени, а лишь с социальным статусом или профессией».[36]Нет имени даже у боцмана, который руководил всеми действиями небольшого экипажа. В определенной степени это понятно, т. к. в романе рассказывается не о приключениях, выпавших на долю конкретных (пусть и вымышленных) людей, а о некоей аллегорической ситуации. Она задана Ходжсоном уже изначально — отсюда и пугающая загадочность мрачного, разделенного на две части странной рекой, и не менее загадочное — квази-Саргассово — море. Примечательно, что в романе ни один герой (все они — профессиональные моряки!) не задается мыслью, а где же они плывут — сравним эту ситуацию с романами Жюля Верна, герои которого, потерпев кораблекрушение, сразу же стремятся определить координаты места, где оказались. Оттого роман Ходжсона, как и другие произведения писателя крупной повествовательной формы, воспринимается как притча, как аллегорическое повествование о человеческой судьбе, испытывающей давление жизненных обстоятельств, словно испытывающих человека на прочность.
Главный герой, от чьего лица ведется рассказ, — молодой человек: возможно, Ходжсон намеренно сделал героем человека такого возраста, в котором все тяготы переносятся легче, а горести забываются быстрее. Потому-то многое, что выпало на долю героя и его спутников, хотя и осталось в памяти, но не затронуло глубоко — к счастью для него — его психику. «Шлюпки…» — единственный роман Ходжсона, который заканчивается не только хэппи-эндом, но и счастливой развязкой любовной коллизии: почти все герои благополучно добрались до Лондона, а между рассказчиком (как оказалось, он был на «Глен Карриг» не матросом, а пассажиром) и девушкой со спасенного корабля возникли романтические отношения, приведшие и свадьбе.
Роман «Дом на краю» открывается предисловием издателя — им назван сам У. Ходжсон, ему, как он пишет, в руки попала некая рукопись, публикацию которой он предваряет некоторыми соображениями. Подобный ход неоднократно использовался в английской прозе XVIII в. — в том числе в готическом романе (например, в авторском предисловии к первому изданию «Замка Отранто»).
Затем дается история обнаружения рукописи, найденной двумя англичанами, решившими провести отпуск вдали от городской цивилизации в небольшой деревушке на западе Ирландии — их привлекали уединенность этого места и возможность хорошо порыбачить. Во время прогулок по окрестностям деревушки они набредают на огромный запущенный сад — по словам одного из них, «дикое, мрачное и безрадостное место», и далее обнаруживают развалины дома, стоящего на краю глубокой пропасти. Там-то, около разрушенной стены, они и нашли большой потрепанный блокнот, страницы которого были заполнены старомодным почерком. История, записанная в блокноте, и составляет содержание романа.
Рассказчик — человек, называющий себя стариком. Он живет в старинном доме вместе с пожилой сестрой и собакой по имени Пеппер. Первая глава не случайно названа «Равнина безмолвия» (сравним со «Страной одиночества» в «Шлюпках с „Глен Карриг“») — крестьяне, обитающие в этой местности, считают старика сумасшедшим, т. к. он поселился в доме, о котором идет дурная слава. В округе говорили, что дом такой странной архитектуры (шпили напоминают языки пламени) построил дьявол. Герой прожил в этом дом десять лет, и с каждым годом все отчетливее ощущал чье-то невидимое присутствие.
