– Ты хочешь, – прошептал он ей на ухо. – Та ночь была только началом. Впереди еще столько любви. Ты – моя, Тори, и знаешь это.
Виктория похолодела. О какой любви он говорит? Это не любовь, это животная страсть, удовлетворение сиюминутной прихоти. Он никогда не любил ее, он вообще не знает, что значит любить.
Он купил квартиру Джине накануне их свадьбы. На ней он женился, поскольку она обладала всеми качествами, требующимися от будущей миссис Хардинг. Ему нужны были дети, и в ней он видел только детородную машину. Он и не думал порывать с Джиной.
Как же Виктория ненавидела его в эту минуту!
Ее холодность не осталась незамеченной.
Он проговорил:
– Не спорь со мной, Тори. Ты – моя, ты ведь знаешь это. Тебе со мной не справиться.
Это верно, подумала Виктория. Но и она не такой легкий орешек. Она никому не позволит диктовать ей свою волю.
– Я хочу развода, Зак, – сказала она вслух. – Как можно быстрее.
– Нет.
– Я не отступлю.
– Я тоже, – страсть обернулась злостью. – Я много раз говорил тебе, что своего не отдам. Это как раз тот случай.
Эти слова заставили Викторию инстинктивно прикрыть рукой живот. Нужно вернуться в Англию и снова спрятаться. До развода или пока ребенок не родится – смотря что случится раньше.
– Ты не сможешь помешать мне развестись с тобой, – храбро проговорила она, хотя и не чувствовала такой уверенности. – Нельзя насильно заставить женщину жить с человеком, которого она не любит.
– Но ты меня любишь… – (Виктории было нечего возразить, и только привычка с детства скрывать свои чувства помогла ей не выдать себя.) – Я был твоим первым мужчиной и хочу остаться последним.
Какая наглость!
– Так, значит, женщина – это цветочек только для одной пчелки, а пчелка может перепархивать с цветочка на цветочек. Я тебя правильно поняла?
– Я этого не сказал, – горячо возразил он.
– Тебе и не надо говорить. Это типичный мужской взгляд, с начала времен ничего не изменилось: муж развлекается, как ему вздумается, а супруга, как верная Пенелопа, сидит дома, чиста как первый снег, и ждет своего повелителя… Такая жизнь не для меня, дорогой!
– Виктория, смешно было ожидать, что я девственник. Да, у меня были женщины до тебя. И что?
– До меня – да. – Она судорожно вздохнула, стараясь подавить подступающую тошноту. – Но я не ожидала, что они будут и вместо, и во время меня. Прошу тебя, уходи. Я плохо себя чувствую, мне надо прилечь.
– Собираешься поплакать в одиночестве? Будь по-твоему, я ухожу. Но не вздумай снова удрать от меня, Тори. – Зак приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза. – Один раз я могу снести такую выходку, но дважды – это будет перебор. Я ясно выразился?
Каким тоном он с ней разговаривает? Угроза разозлила Викторию. Эта злость помогла ей продержаться те несколько минут, пока Зак неторопливо собирался. Прощаясь, он обнял ее и произнес:
– Что-то в твоем бледном личике волнует меня до глубины души. Особенно в контрасте с твоим хмурым видом.
– Мне нет дела до твоих переживаний, – вяло огрызнулась Виктория.
– Девочка моя, ты любишь меня, но не хочешь мне поверить. Однако веришь каждому слову своей людоедки мамаши.
Обычно прозвище, которое Зак дал ее матери, веселило Викторию, но сейчас она даже не улыбнулась.
– И Уильяму Ховарду ты веришь. Почему, Виктория?
– Уильяму? – Она опешила. – Так это он сказал тебе, где я? Ты… ты заставил его?
– Тори, ты сошла с ума! Ей-богу, я не давал тебе повода для таких обвинений! – возмутился Зак. – Конечно, при необходимости я из кого угодно могу выбить нужную мне информацию. Но в данном случае у меня и мыслей таких не было. Зачем? У меня другие… источники.
Виктория знала об этих «источниках». На одной вечеринке она случайно подслушала, как он давал указание своему партнеру уточнить детали какой-то сделки. Прикинувшись простушкой, она задала пару вопросов об этом партнере, и Зак ответил, что его работа – узнавать то, что люди хотят скрыть.
– Частный детектив? – наивно спросила она.
– Что-то вроде того, – коротко ответил Зак и поспешно сменил тему.
– Почему Корал ничего не знает об Уильяме? – Подозрение в голосе Зака отвлекло Викторию от невеселых размышлений.
– Мама никогда не интересовалась моими друзьями, – ответила Виктория. – Кроме тебя, конечно. Ты-то ее очень интересовал. Ты что, спрашивал ее об Уильяме? – Глупый вопрос, конечно, он спрашивал ее.
– Спрашивал. – Зак пристально посмотрел ей в глаза. – Он брат одного из твоих одноклассников? Мой источник сообщил, что он выезжал несколько раз в Саудовскую Аравию.
– Это же секретная информация, – вскричала Виктория. Ей Уильям сообщил, что выполняет особо важную и конфиденциальную миссию.
– Но тебе-то он рассказал, – усмехнулся Зак.
– Конечно, рассказал. – Виктория имела в виду, что Уильям – ее старый друг и у них нет секретов друг от друга. К тому же он не хотел, чтобы она волновалась из-за его внезапных отлучек. Но сейчас она поняла, что Зак превратно истолковал ее простодушный ответ.
– Конечно, – передразнил он. Он нахмурился, губы его сжались. – Тори, сознавайся, что у тебя с этим парнем? И не смей врать!
Господи, он ревнует! Ревнует ее к Уильяму. Да как он только смеет?
– В Тунис ты вылетела в середине апреля. – Глаза Зака горели. В нем тихо вскипала итальянская кровь его матери. – Где ты была две недели до этого? Ты словно сквозь землю провалилась!
Он подозревает их с Уильямом…
– Это не твое дело!
– Мое! Очень даже мое! – выкрикнул он. – Где ты была?
Отступив, она постаралась взглянуть на него сверху вниз, чему немало мешал его высокий рост, и с вызовом ответила:
– Я жила у Уильяма.
– Ясно, – мрачно заключил он.
– Ничего тебе не ясно, – обиделась Виктория. – Мы с Уильямом просто друзья. Он помогал мне.
– Мужчина и женщина не могут быть просто друзьями, – убежденно проговорил Зак. – Особенно такая женщина, как ты. Он же не из камня сделан, этот твой дружок. А может, он предпочитает мальчиков? – неожиданно спросил он.
– Уильям предпочитает женщин. – Предположение, что Уильям гомосексуалист, возмутило Викторию. – Он очень… – она замялась.
– Очень что?
– Очень мужественный, – просто закончила Виктория.
– Мужественный… – хмыкнул Зак. – И что же это за мужчина, который может быть тебе «просто другом»? Сколько ему лет?
– Двадцать семь… Я не собираюсь обсуждать с тобой Уильяма. По крайней мере он вел себя как джентльмен… В отличие от тебя!
