— Джордж, — позвала миссис Фоллиат, — это мосье Пуаро,который любезно согласился нам помочь.
Сэр Джордж, громко что-то вещавший, обернулся. Это былкрупный мужчина с не слишком ему шедшей бородой и багрово-красным лицом. Из-заэтой своей бороды он чем-то напоминал актера, который так и не решил, кого емуиграть: сельского сквайра или же неотесанного бродягу из доминиона. Во всякомслучае, на морского волка он точно не походил, решил Пуаро, вспомнив репликуМайкла Уэймана. Держался он как человек чрезвычайно веселый и общительный, но вмаленьких светло-голубых глазах затаилась злоба.
— Мы очень рады, — сердечно приветствовал он Пуаро — Какхорошо, что миссис Оливер уговорила вас приехать. Блестящая идея. Ваше имянаверняка привлечет много людей. — Он чуть растерянно посмотрел вокруг. —Хэтти…
Но на его призыв никто не отозвался.
— Хэтти! — повторил он уже несколько более резким тоном.
Леди Стаббс сидела в большом кресле, стоявшем чуть в стороне.Она откинула назад голову и, по-видимому, не замечала, что происходит вокруг.Время от времени она с улыбкой поглядывала на свою покоящуюся на подлокотникеруку и шевелила кистью, чтобы посмотреть, как играет на свету крупный изумруд,красовавшийся на ее среднем пальце.
Она подняла голову и, как застигнутый врасплох ребенок,сказала:
— Здравствуйте.
Пуаро склонился над ее рукой.
— Миссис Мастертон, — продолжал представлять своих гостейсэр Джордж.
Миссис Мастертон была довольно монументальной дамой и чем-тонапоминала ищейку. У нее был крупный, выступающий вперед подбородок и большиепечальные, немного воспаленные глаза.
Она поклонилась и продолжила беседу. Голос ее был настольконизким, что Пуаро опять подумал про собаку, теперь уже про лающую.
— Пора прекратить этот бессмысленный спор насчет чайнойпалатки, Джим, — настаивала она. — Должны же они наконец понять: мы не можемдопустить, чтобы все провалилось из-за дурацких женских распрей.
— Конечно, — согласился ее собеседник.
— Капитан Уорбуртон, — произнес сэр Джордж. КапитанУорбуртон в клетчатом спортивном пиджаке, с несколько лошадиным лицом,улыбнулся, оскалив белые зубы, и снова обернулся к миссис Мастертон.
— Не волнуйтесь, я все улажу, — пообещал он. — Пойду ипо-отечески с ними потолкую. А вот где поставим палатку гадалки? Околомагнолии? Или в дальнем конце лужайки у рододендронов[18]?
— Мистер и миссис Легг, — представил сэр Джордж. Высокиймолодой мужчина с облупившимся от загара лицом широко улыбнулся. Егорыжеволосая веснушчатая жена — весьма симпатичная — дружески кивнула и сновауглубилась в полемику с миссис Мастертон. Ее высокое сопрано и низкий лаймиссис Мастертон составляли своеобразный дуэт.
— …У магнолии — мало места.
— …надо рассредоточить.., но если соберется очередь…
— …намного прохладнее. Ведь у дома никакой тени…
— …и кокосовые орехи тоже нельзя метать слишком близко кдому.., молодежь так легко входит в раж…
— А это, — продолжал сэр Джордж, — мисс Бруис, она всем унас тут заправляет.
Мисс Бруис, худощавая, по виду очень энергичная женщина летсорока и с приятными живыми манерами, сидела рядом с большим серебряным чайнымподносом.
— Здравствуйте, мосье Пуаро, — поприветствовала она его. —Надеюсь, вам не слишком досталось в дороге? В это время года в поездах такужасно. Позвольте, я вам налью чаю. Молоко? Сахар?
— Молока очень немного, мадемуазель, и четыре кусочкасахару. — И пока мисс Бруис хлопотала, добавил:
— Я вижу, вы тут развили бурную деятельность.
— Да, приходится. В последний момент всегда обнаруживаютсякакие-нибудь недочеты. В наше время могут и подвести — причем самым неожиданнымобразом. А нам столько всего нужно — шатры, палатки, стулья, продукты. Я почтивсе утро не отходила от телефона.
— А колышки не забыли, Аманда? — спросил сэр Джордж. — Иклюшки для часового гольфа[19]?
— Все в порядке, сэр Джордж. Мистер Бенсон из гольф-клубабыл очень любезен. Она подала Пуаро чашку.
— Сандвич, мосье Пуаро? Вот помидоры, вот паштет. — Но,вспомнив о четырех кусочках сахара, добавила:
— Или хотите пирожное?
Пуаро предпочел пирожное, выбрав то, где было больше всегокрема.
Потом, держа в руках блюдце, он подошел к хозяйке дома иуселся рядом. Она все еще развлекалась своим изумрудом, любуясь игрой света наего гранях.
— Посмотрите, — сказала она с улыбкой довольного ребенка. —Правда, красиво?
Пуаро внимательно за ней наблюдал. На голове у нее былабольшая шляпа из ярко-красной соломки — шляпы такого же фасона носили китайскиекули. От низких полей на мертвенно-белое лицо падали розовые блики. МиссисСтаббс была сильно накрашена — не в английском, а в каком-то экзотическомстиле. Очень белая матовая кожа, цикламеновые[20] губы, густо накрашенныересницы. Из-под шляпы виднелись черные гладкие волосы, облегающие ее головку,словно бархатный капор. Ничего от английской томной красоты. Казалось, этосущество перенеслось сюда прямо из-под тропического солнца. Но вот глаза.., онизаставили Пуаро насторожиться. Этот ее младенческий, почти пустой и какой-тозастывший взгляд.
И доверительность ее была очень детская, Пуаро даже ответилей, как ответил бы ребенку:
— Очень красивое колечко. Она засияла от удовольствия.
— Я вчера получила его от Джорджа, — пояснила она, понизивголос, как будто доверяя ему тайну. — Он столько мне всего дарит. Он такойдобрый.
Пуаро снова взглянул на кольцо и на ладонь, лежавшую наподлокотнике. Ногти были очень длинные и покрыты красно-коричневым лаком.
«Не трудятся они и не прядут…» — вспомнилось ему.
