— Да ладно тебе, — попытался успокоить ее Джессап. — Я что, не имею права увидеть собственного ребенка?
— Ах, вот оно что, — съязвила Рей.
— Так ты мне его покажешь или нет? — спросил Джессап.
Рей стояла, положив руку на окно машины. И тут начались схватки, так что она судорожно вцепилась в край приспущенного стекла. Джессап наблюдал за домом уже семь дней, но поскольку делать это он мог в основном ночью, то сумел разглядеть очень немногое: зажженную лампочку, открытое окно, опущенные жалюзи. Теперь он видел только лицо Рей, ее пальцы, ее узкие плечи.
— Мальчик родился, да? — поинтересовался Джессап.
Рей отошла от грузовика, чтобы Джессап мог видеть ее фигуру.
— У меня еще никто не родился, но, когда это случится, я пошлю тебе телеграмму, — сказала, уходя, она и бросила через плечо: — Если, конечно, к тому времени у тебя будет адрес.
Услышав, как сзади хлопнула дверца машины, Рей ускорила шаг. Схватки стали сильнее. Теперь раскаленная проволока сжимала ее так крепко, что лишала возможности двигаться.
— Постой, нам нужно поговорить, — окликнул ее Джессап.
Рей хотела войти в дом, но не смогла. Медленно сосчитав до пяти, она сделала глубокий вдох, затем сосчитала снова. Когда к ней подбежал Джессап, она стояла, согнувшись пополам.
— Что с тобой? — спросил он.
Рей взяла его руку и положила на свой живот.
— Господи, боже мой! — воскликнул Джессап, отнимая руку. — Рей…
Он наклонился к ней. Она держалась за него, пока схватки не закончились. Потом он помог ей подняться и уже хотел было зайти вместе с ней в дом, но стоявшая в дверях собака залаяла, преградив ему путь.
— Убери эту псину, — потребовал Джессап.
Рей в это время искала в тумбочке старые часы с секундной стрелкой. Джессап попытался отпихнуть собаку ногой, но она залаяла еще яростнее.
— Убью, зараза! — рявкнул на собаку Джессап.
— Хватит! — одернула его Рей. Джессап и Лабрадор уставились на нее.
— Я же не знал, что ребенок еще не родился, — сказал Джессап.
Рей подошла к двери и взяла собаку за ошейник. Та глухо зарычала.
— Конечно, ты никогда ничего не знаешь, — ответила Рей, чувствуя в воздухе какую-то вибрацию. — Я хочу пить. Завари мне травяной чай.
— Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе чай? — смутился Джессап.
— Думаю, ты справишься, — сказала Рей. — В конце концов, даже шимпанзе научили готовить чай: нужно всего лишь налить воды в чайник и включить газ.
Джессап отправился на кухню, и вскоре оттуда послышался звон посуды.
— Мята, — крикнула ему Рей, — лежит в верхнем ящике.
Рей опустилась в кресло и только сейчас заметила, что держит в руках собачий ошейник. От металла шел холодок, как от той металлической сетки, что отгораживала участок ее родителей от соседского. Когда вошел Джессап с чашкой чая, Рей только махнула рукой. Перерыв между схватками сократился до двух минут, последняя длилась не больше минуты. Джессап побледнел. Достаточно было взглянуть на его лицо, чтобы понять, как он испуган.
— Поехали, — предложил он. — Я отвезу тебя в больницу.
— Нужно дождаться следующей схватки, — возразила Рей. — Не хочу приехать в больницу, а потом возвращаться назад.
Джессап взглянул на часы и присел на краешек кровати, всматриваясь в лицо Рей.
— А ты наглец, — сказала она. — С чего ты взял, что я хочу тебя видеть?
Откуда-то снизу, со стороны спины, начал подниматься новый приступ боли.
— Уже началось? — спросил Джессап. — Можно засекать время?
Рей кивнула и глубоко задышала, глядя куда-то поверх Джессапа. Когда схватки прекратились, она вспомнила о том, как появился на свет сам Джессап, как он не захотел ждать и родился прямо в лифте. Кажется, прождав двенадцать дней, его ребенок начал действовать точно так же. Почувствовав, как активно он задвигался, Рей поняла, что пора. Собака тихо заскулила и положила голову ей на колени. Рей осторожно отпихнула ее рукой. И вдруг внутри у нее что-то оборвалось, а уши заложило, как в самолете, когда он проваливается в воздушную яму.
— Со мной что-то происходит, — прошептала она.
Джессап подбежал к ней. У Рей начали отходить воды. Платье мгновенно промокло, под креслом образовалась лужа.
— О господи, Рей, что это? — спросил Джессап, опускаясь возле нее на колени.
Только сейчас до Рей дошло, что Джессап совершенно не понимает, что происходит. Скорее всего, ему кажется, что она умирает: сначала из нее выйдет вода, потом — кровь, а затем начнут плавиться кости.
— Не будь идиотом, — улыбнулась Рей. — Все в порядке. Принеси мне полотенце и голубое платье из шкафа.
Когда она встала, чтобы позвонить доктору, из нее все еще сочилась жидкость, и Рей сама удивилась тому, сколько же ее скопилось. Договорившись о встрече, Рей переоделась в сухое платье.
Джессап что-то говорил, но она его не слушала. Начались новые схватки, и Джессап принялся отсчитывать секунды. Рей вспомнились лошадки, разбежавшиеся во время землетрясения. От стука копыт по голой земле можно было оглохнуть. Песок взметался вверх и крутился в воздухе, как смерч, обжигая глаза лошадок, которые в диком ужасе пытались вырваться из этого ада.
— Полторы минуты, — сообщил Джессап.
Рей прошла на кухню и насыпала корма в собачью миску, а в другую налила свежей воды.
— Рей, ты что, с ума сошла? — воскликнул Джессап, доставая из кармана ключи. — Едем скорее.
— Если ты, в самом деле, хочешь мне помочь, позаботься о собаке.
— Вот дерьмо, — пробормотал Джессап.
— Ее нужно выгуливать три раза в день.
Собака лежала возле кровати Рей, уткнув нос в лапы, и внимательно следила за каждым движением Рей. Джессап бросил на животное беглый взгляд.
— Ладно, — согласился он. — Ну, хорошо, хорошо.
Но Рей все же открыла окно в кухне — на тот случай, если Джессап обо всем забудет. Тогда собака хотя бы сможет выбраться из дома через окно. До земли было не более нескольких футов, к тому же под окном росла трава.
Когда снова начались схватки, Рей прислонилась к холодильнику и принялась раскачиваться взад и вперед. Внезапно ей очень захотелось видеть Лайлу. От боли Рей едва не потеряла сознание.
— Все, едем немедленно, — решительно сказал Джессап, как только боль утихла.
Рей подошла к телефону, но Джессап вырвал у нее трубку.
— Слушай, ты меня не трогай, — предупредила его Рей. — Богом клянусь, сейчас я опасна.
Она хотела забрать у него трубку, но Джессап ее не отдал.
