Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
В городе Хейли, штат Айдахо, в 2001 году мы проводили показ пьесы в течение двух недель с помощью голливудской знаменитости – Деми Мур. Деми и Брюс Уиллис стали заметными персонами в жизни Хейли после того, как купили большое ранчо поблизости. Они также выкупили и восстановили Театр свободы, создав постоянную театральную труппу под названием «Компания дураков». Мы гостили в доме Деми, который Брюс Уиллис специально построил для ее коллекции кукол. Дом выглядел как традиционное американское сооружение XIX века, и это было восхитительно – за исключением довольно смутившей нас статуи обнаженной Деми в натуральную величину, держащей беременный живот, так же, как на знаменитой фотографии для обложки журнала «Ярмарка тщеславия».
Мы встречались с Деми и с ее тремя дочерьми почти каждый день, и она принимала активное участие в организации спектаклей и помогала с костюмами. В перерывах мы говорили о моих переживаниях и ее тяжелом детстве. Она мне очень нравилась, но наше общение было слегка омрачено небольшим конфликтом на вечеринке после спектакля. Деми и Брюс (которые к тому времени развелись, и у обоих были новые возлюбленные) устроили щедрый вечер для нас в своем доме, и я привела подругу, которая жила в Айдахо. Я предупредила ее, что в доме строго-настрого запрещено фотографировать, но она проигнорировала это замечание и начала щелкать. Вскоре Деми узнала о происходящем и стала требовать, чтобы моя подруга отдала пленку.
Было крайне неловко. Меня огорчило то, что Деми расстроилась и почувствовала, что мы злоупотребили ее доверием, тем более что я высоко оценила ее усилия в проведении спектакля. Но нам удалось решить конфликт, и мы расстались добрыми друзьями.
Однажды ночью, во время нашего пребывания в Айдахо, мы поехали в город Бойсе, где я должна была выступить в Египетском театре. Когда я приехала, то была поражена, увидев свое имя, украшенное огнями, с надписью «История Евы Шлосс». Я ужасно нервничала, входя в зал с более чем 800 людьми. Пока мы ждали, собралось еще больше людей: они стояли в проходах и на пожарной лестнице, пока, наконец, не приехали полиция и пожарная служба, чтобы убедиться, что вечер проходит благополучно.
Меня тронуло и удивило, что люди ковбойского штата западной части США интересовались темой Холокоста. Когда в Бойсе местные жители стали собирать деньги на строительство Мемориального парка прав человека имени Анны Франк, я с радостью посадила там дерево, по примеру Мип Гис.
Поездки со спектаклем «А затем они пришли за мной: вспоминая мир Анны Франк» стали для меня настоящим подарком. Я встретила так много новых людей, и их трогательные рассказы заставили меня задуматься о себе. В частности, это позволило мне наладить диалог с молодым поколением. Совсем недавно я работала с мусульманином из Великобритании – борцом с нетерпимостью, Ником Кэримом, который поставил пьесу в школах Великобритании и даже Китая.
Везде, где я ни путешествовала, я встречала молодых людей, желавших погрузиться в проблематику и эмоции пьесы, и это часто оказывало довольно глубокое влияние на их мировоззрение. Особенно ярко это проявлялось в тех странах, где люди сталкивались с деспотичным правлением или где они так и не смирились с собственным опытом Холокоста.
Дженни Куланк стала первым британским продюсером спектакля. Она была художественным руководителем Театра Классворкс в Кембридже. Ее очень интересовал спектакль «А потом они пришли за мной» с тех пор, как она увидела его первую постановку в Театре Гейтхаус в Лондоне, организованную Сьюзан Кернер. Мы вместе работали над некоторыми фантастическими спектаклями с молодежью в Великобритании, а весной 2000 года нам позвонили из Дома-музея Анны Франк в Амстердаме: они получили финансирование от Европейского союза и хотели узнать, можем ли мы поставить пьесу в Латвии для улучшения отношений между этническими латышами и русскими.
После освобождения от советской оккупации в 1991 году Латвия начала весьма робко обсуждать свою роль в Холокосте. Нацисты вторглись в Латвию и оккупировали ее на четыре года – с 1941 по 1945 год, немедленно убив почти всех латвийских евреев. Кроме того, десятки тысяч евреев из Германии и Австрии были привезены в Латвию для уничтожения, включая бабушку Цви. Нацистские «эскадроны смерти», бродившие по странам Балтии, отличались особой жестокостью. На самом деле, некоторые солдаты СС были настолько эмоционально травмированы совершавшимися убийствами, что высшие нацистские лидеры вдохновились идеей внедрения газа в качестве метода убийства, где наименьшим образом задействуется человеческая сила. Но антисемитизм в Латвии процветал, и многие латвийцы активно поддерживали геноцид.
Сорок пять лет спустя в странах Балтии только-только началось обсуждение Холокоста. Международный Департамент Дома-музея Анны Франк решил, что Латвия – подходящее место для их программы, поддерживающей дискуссии о Холокосте там, где он никогда широко не обсуждался.
Это было тяжело. Сначала молодые актеры – шесть латвийских девочек и шесть русских мальчиков – едва знали о том, что такое Холокост. Для Дженни это стало особенно острым моментом: некоторые члены ее семьи эмигрировали в Великобританию из латвийско-еврейской общины.
«Я показала им фотографию моей бабушки-латышки, и они просто не могли понять: откуда у этой англичанки латышские родственники? В Советском Союзе они были изолированы и не имели никакого представления о мире».
Молодые люди провели несколько недель в деревенском доме с Дженни, готовясь к постановке. «Сначала я не была уверена, смогут ли они вникнуть в суть пьесы или погрузиться в репетиционный процесс. Я попросила их вести дневник, как Анна, и они все это выполнили».
Я должна была вылететь и присоединиться к ним, но в середине репетиционного процесса Дженни позвонила и спросила, могу ли я поговорить с молодыми актерами по телефону. Я думала, что у нас вряд ли окажется что сказать друг другу, но все они выстроились в очередь для разговора со мной, и каждый из них задавал вопросы, делился историями и пытался узнать обо мне больше.
В августе, когда я вылетала в Латвию, Дженни заявила о своей уверенности в том, что спектакль станет одним из самых значимых в ее творческой биографии. Латвия по-прежнему оставалась страной, не желавшей посмотреть в лицо своему прошлому и тому, что случилось с евреями. Каждый из молодых людей, задействованных в спектакле, был глубоко тронут открывшейся им правдой.
Мы приехали в Рижский еврейский центр на премьеру, на которой присутствовал президент страны. Вечер начался с того, что русские и латвийские родители подарили друг другу букеты цветов – довольно значимый жест в стране, где это этническое разделение очень сильно.
Драматург Джеймс Стилл тоже приехал, и мы все смотрели спектакль, не понимая ни слова на чужом языке, но чувствуя глубокую связь с тем, что происходило на сцене. В конце я беседовала с аудиторией, как и всегда, испытывая обычное чувство удивления от того, как общение людей может влиять на сердца и умы.
Я знала, что некоторые пожилые люди были лично знакомы с людьми, убивавшими евреев, или, возможно, даже сами участвовали в убийстве евреев. Больше всего меня поразила встреча с одним мальчиком в группе, который не смог заставить себя признаться мне в том, что он тоже еврей. Клеймо все еще сильно давило на него. Я надеюсь, что он услышал мои слова о гордости быть еврейкой и почувствовал мою поддержку.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
