— Да ты как всегда вовремя подоспел, — беззлобно проворчал викинг.
Асвейг вздрогнула, когда, проходя мимо, он ощутимо провёл ладонью по её спине. Мгновенно тяжёлым комком упало томление в низ живота. Тело, которое она разумом заставила забыть Ингольва, ничуть не промедлив, откликнулось на его мимолётное прикосновение. Вот это напасть, так напасть. И не думала даже, не ведала, что такое вообще может с ней твориться. И стыдно так стало, что аж щёки запекло. Эльдьярн бросил на неё подозрительный взгляд, перевёл его на Ингольва.
— Пропустил что?
— Гости к нам едут, — викинг налил себе воды из кувшина, выпил жадно и грянул кружкой о стол. — Конунг Фадир Железное Копьё.
— От как… — хмыкнул великан. — Знать, сильно он тебя видеть желает.
— Соскучился, скотина, — Ингольв скривил губы. — Как бы удержаться и не прибить его на месте. Но рано. Рано. Я ему ещё выпущу кишки. А пока придётся его и хирдманнов кормить на Самайн. Не было забот…
Витиевато выругавшись, викинг тоже ушёл. Эльдьярн снова повернулся к замершей позади Асвейг. Она уже пришла в себя, согнала неуместную истому.
— Эк тебя развезло, — великан покачал головой.
— Что значит?.. — попыталась она возмутиться его недвусмысленным намёком.
— Может, зря мы тут остались? — Эльдьярн прищурился. — Ни тебе покоя нет, ни ему. Вон, сила так и плещет внутри. Чую ведь. Опасен он для тебя, девочка.
— Не зря, — Асвейг тряхнула волосами. — Так лучше.
Эльдьярн вздохнул и развёл руками, больше не пытаясь вразумить.
Фадир приехал, когда уже заканчивались последние приготовления к Самайну. Знатно повыпотрошил будущий пир закрома, но тут ничего не попишешь. Окончание сбора урожая, каким бы скудным он ни оказался, нужно было отпраздновать достойно, так, чтобы уважить духов и богов. Но приезд конунга, пусть его и ждали, всё равно согнал со всех благостное настроение. Спозаранку примчался младший сын Льюва, белобрысый и белобровый, отчего похожий на свежевыпеченную лепешку, Дагвид. Он-то и доложил, что Фадир с хирдманнами уже подъезжают к поместью.
Ингольв вмиг посмурнел похуже самого вьюжного зимнего неба. Молча он обменялся взглядами с Лейви, с которым ладил новый стол для пира, после обернулся на Кнута. Как будто молча напомнил о том, что за обман и предательство его непременно будет ждать расплата.
— Держись подальше от Фадира, — викинг поймал Асвейг под локоть, когда она поспешила в дом на зов Хельги, которая хлопотала внутри. — Может, он уже знает о твоём даре. И о том ритуале.
— Думаю, он и не помнит обо мне и кто я такая, — она мягко улыбнулась, озадаченная неподдельной тревогой в его взгляде.
— Просто старайся поменьше попадаться ему на глаза, — Ингольв вздохнул, провёл ладонью по её предплечью и сжал ладонь в своей. — Я не верю, что он заявился сюда от голодухи или праздного любопытства.
— Хорошо. Я постараюсь.
Она прижала к груди высохшие полотнища и ушла, не оборачиваясь, пусть и хотелось. Не успел, верно, принесший весть мальчишка отдышаться, как на ведущей к поместью дороге и правда показались всадники. Не так и много, как ожидалось: видно, Фадир всё же озаботился тем, что сейчас многие терпели лишения, и не стал тащить с собой большое сопровождение. Однако воинов при нём было достаточно для охраны: чтобы и лихой люд поостерёгся, и лицом чтобы в грязь не ударить, путешествуя едва не в одиночестве, точно рыбак какой.
Зная наверняка, что его пропустят, почти не придерживая шаг коня, Железное Копьё въехал на двор, окинул взглядом люд, что высыпал со всех углов любопытствуя или опасаясь. Выхватил одно интересующее его лицо — Ингольва, который тоже приблизился, отряхивая руки от древесной трухи. Викинг встал прямо перед носом крепкого мерина и вперился прямо в круглый глаз животины. Конь дёрнулся, встряхнув головой, словно угрозу почуял. Фадир перехватил повод, не ожидая такого выверта от него.
— Уж сколько раз здесь на вейцле бывал, а не знал, что когда-то увижу тебя на месте хозяина, — быстро сбросил лёгкое смятение конунг. — Сказали когда, не поверил сначала.
— А в жизни многое случается из того, чего мы не ожидаем, — Ингольв повёл плечом. — Я вот тоже одальбондом становиться не собирался. Но как-то так всё повернулось. Женился вот, хозяйство налаживаю.
Он обнял за плечо вовремя подошедшую к нему Хельгу. Асвейг встала позади всех, не высовываясь, как и советовал ей викинг, но и стараясь ничего не упустить. Фадир наконец спешился, бросил повод подоспевшему мальчишке и воинам своим махнул, чтобы в воротах не мялись. Встал перед Ингольвом и до того они твёрдо вперились друг в друга, что помалу стихли все шепотки кругом. Словно время застыло. И казалось всё, что вот сейчас повыхватывают они мечи да и сцепятся прямо на этом месте до смерти. Но дело известное: Ингольву того мало, чтобы просто конунга порубить. Ему до каждого его родича дотянуться нужно, каждому воздать за то, как братьев его убили, дома его лишили и вынудили скитаться. Никому из Фадирова рода он добра не желал.
— Что ж, — наконец проговорил Ингольв чуть звенящим от гнева голосом. — Раз прибыл ты в наши края, согласишься ли гостем моим стать? Самайн на пороге. Будет гуляние. А уж с конунгом, самими богами осенённым, праздник станет ещё радостнее.
И видно: ни одного слова из сказанного нельзя за правду принимать. Но раз уж под кров позвал, то и гостеприимство теперь нужно должное оказать. Хельга улыбнулась, подкрепляя предложение мужа истинно женским теплом. И Фадир, на неё глядя, заметно смягчился. Только пошарил по толпе напоследок вопросительным взглядом. Асвейг неосознанно в сторону шагнула: за спину чью спрятаться. Почувствовала неким чутьем, что её ищет. Но зоркие глаза конунга быстро выцепили её среди остальных. Фадир хмыкнул, чему-то немало удивившись.
— За честь приму в твоём доме остановиться, Ингольв Радвальдссон. И праздник справить.
Викинг развернулся полубоком, жестом приглашая конунга в дом. Тот поправил отягчённый оружием пояс и пошёл вперёд. И хорошо, что не видел, какой тяжёлый взгляд Ингольв припечатал ему в спину.
Долго они о чём-то говорили в доме без посторонних глаз. И как кто ни пытался разведать, какие дела сейчас между ними завязываются, так ничего и не вышло. Да и прохлаждаться некогда. К ночи надо было ещё многое подготовить. И, снова увлекшись оставленными было заботами, никто не заметил, как Ингольв с Фадиром наконец вышли во двор. Конунг людям своим приказ дал помогать с подготовкой к празднованию. А сам пошёл поместье обходить: Асвейг только и видела, как скрылись они с викингом среди построек. И так внутри замерло: не поддался бы кто из них гневу, не напал бы один на другого. Всяко может случиться.
Далеко было до вечера, да показалось, быстро смеркаться начало. Зато расставили во дворе столы к нынешнему пиру, украсили лодки, что вдругорядь поведут гостей к храму на острове: воздать должное богам и разжечь новый огонь в знак начала нового круга, столкновения Света и Тьмы. Кипели над разведёнными тут и там кострами котлы с кашей и чудом раздобытой Ингольвом к самому празднику ягнятиной. Люди разбрелись по своим углам: принарядиться. И Асвейг достала снова то платье, что на свадьбу Ингольва надевала. Нехорошо стало на душе от его вида, да другого она пока не успела себе смастерить: не до того было. Она натянула его на себя, волосы прибрала, чтобы не трепались на ветру, не пушились. Хельга, что неподалёку от неё тоже охорашивалась, посмотрела искоса, губы сжала, словно удерживая какой вопрос. Показалось, смолчит, но всё же заговорила:
