Избранный папой в восьмидесятипятилетнем возрасте, Целестин III (1195—1198) интересовался преимущественно Святой Землей и Империей. Однако он послал двух легатов в Лангедок и побудил архиепископа Арля принять суровые меры против «рутьеров». Мир между тремя великими правителями Юга оставил без работы коттеро, рутьеров и бывалых арагонских солдат. Солдатская чернь, потерявшая средства к существованию, сновала по стране, грабила население и всюду сеяла беду. Едва избранный в 1198 году, новый папа, Иннокентий III, взялся за реформу Церкви. Обеспокоенный плачевной ситуацией на французском Юге, который всё более захлестывала ересь, он послал туда двух легатов-цистерцианцев, Ренье и Ги. Информируя папу о состоянии дел в Лангедоке, легаты обвинили в чрезмерной снисходительности некоторых местных прелатов, особенно Беранже, архиепископа Нарбоннского, который, по их мнению, больше заботился о своем каталонском аббатстве, нежели о вверенном ему архидиоцезе. В 1203 году папа потребовал, чтобы Беранже оставил свое аббатство.
Иннокентий III решил назначить двух новых легатов, монахов из цистерцианского аббатства Фонфруад, расположенного близ Нарбонна: Пьера де Кастельно, в прошлом архидьякона Магелонского, и Рауля. В 1204 году в Нарбонне эти легаты провели неудачный диспут с катарами и вальденсцами в присутствии Педро II, короля Арагона. После этого Иннокентий III назначил третьим легатом Арно Амальрика, аббата Сито, который вскоре поссорился с южными прелатами, и особенно с архиепископом Беранже из-за того, что тот слишком пренебрегал своими обязанностями. Папа уполномочил легатов смещать епископов, которые противятся их решениям. Однако Пьер де Кастельно уже пал духом, не видя никакого прогресса в борьбе против альбигойцев. Наконец 26 января 1205 года папа потребовал от короля Франции выступить «против тех врагов святого учения..., что не боятся духовного меча, который Петр держит в своих руках».
Слабые проблески слегка осветляли горизонт. В мае 1206 года епископом Тулузы избрали Фулька — прелата, весьма твердого в христианском вероучении (ранее он был трубадуром при провансальском дворе, а затем стал монахом цистерцинского аббатства Тороне). В том же 1206 году в Лангедок прибыли Дидаций (или Диего), епископ испанского города Осма, и Доминик де Гусман, младший приор тамошнего кафедрального капитула. Эти двое объединили вокруг себя проповедников, подражавших в бедности Христу. Они могли таким образом противостоять проповедникам-катарам, которые ходили босые и довольствовались только той пищей, что им предлагали в качестве подаяния. Архиепископ Беранже умер на своем посту 23 октября 1208 года, и хотя многие из его родственников были катарами, его преемник Бернар де Рошфор показал себя твердым противником ереси.
Весьма недовольный Раймундом VI, графом Тулузским, Иннокентий III утвердил отлучение, которое огласили легаты в 1207 году. Молодой граф не слишком помогал папским легатам. Его обвиняли даже в том, что он покровительствовал еретикам, препятствовал установлению мира и разорял церковные земли. Граф действительно поддерживал близкие отношения с рыцарями, владельцами крепостей (castra), которые нередко были готовы противостоять церковнослужителям, но, в отличие от многих из них, его нельзя было обвинить в прямом участии в ереси. После смерти своей первой супруги, графини Мельгейской, Раймунд VI женился на Беатриссе, сестре Роже II Транкавеля, графа Безье. Затем последовал развод, после которого Беатрисса стала катаркой, но этого нельзя было поставить в упрек ее бывшему мужу. Человек, очень распущенный в моральном плане, он, однако, был слишком осмотрителен для того, чтобы полностью примкнуть к тому или иному враждебному лагерю. Раймунд VI воображал, что сможет извлечь выгоду из игры, не принимая в ней настоящего участия.
Столкнувшись с таким лицемерием, Церковь стала искать поддержку в других местах. В то время как Пьер де Кастельно пытался договориться о военной помощи с графом Прованса, папа снова написал королю Франции. В 1207 году он уточнил, что речь идет не о том, чтобы сражаться с ересью по всему королевству, но только лишь в тулузской области, где находится ее главный очаг. В конце концов, король дал обязательство организовать экспедицию против еретиков. Всем ее участникам Иннокентий III обещал такие же льготы, какие получали крестоносцы, отправлявшиеся воевать в Святую Землю. Кроме того, папа брал королевство Французское под свое покровительство на весь срок, пока будет продолжаться этот крестовый поход нового типа.
Раймунда VI охватил страх. Очень желая, чтобы с него сняли церковное отлучение, граф попросил личной встречи с двумя легатами: Наваррой, епископом Кузеранским, и Пьером де Кастельно. При этом он заранее обещал выполнить все их требования. Тем не менее уже в ходе встречи с легатами в Сен-Жиле он вернулся к своей обычной манере поведения: едва обязавшись исполнить всё, что от него требовали его собеседники, он тут же отказал им в самом существенном. Возмущенные легаты объявили о своем намерении покинуть Сен-Жиль. Граф стал им угрожать. Наварра и Кастельно уехали, прибыли к берегу Роны и провели ночь на одном постоялом дворе. На рассвете следующего дня, 14 января 1208 года, легаты отслужили мессу и приготовились отчалить от берега. Тогда один оруженосец графа Тулузского, желая угодить своему господину, пронзил копьем Пьера де Кастельно. Перед тем как умереть, легат успел простить нападавшего, однако это убийство столкнуло Юг Франции в пучину беспощадной войны[217].
Не заходить слишком далеко...
Менее чем через два месяца Иннокентий III обратился с новым призывом к Филиппу Августу. В письме от 10 марта 1208 года он в деталях сообщил ему об убийстве своего легата и попросил короля вмешаться: «Без колебаний применяйте к графу Тулузскому всю силу королевского принуждения, преследуйте графа вместе с его сторонниками... отнимайте у них земли, которыми они владеют, изгоняйте еретиков... дабы поселить там католиков...»
Получив это необычное и неожиданное предложение столь обширных земель, которые он мог бы присоединить к своему домену или доверить надежным людям, король счел, что вероятная добыча слишком хороша и, вместе с тем, слишком опасна. Поскольку духовная власть не имела военной силы и нуждалась в мирской помощи, чтобы покарать еретиков, она предлагала Филиппу юридическое основание сделать это. Но династия Капетингов не любила участвовать в слишком далеких авантюрах и не стремилась управлять землями, сильно удаленными от центральных владений домена. Осторожный и осмотрительный, король сознавал возможные границы своей деятельности. Геополитическая обстановка была тем более тяжелой, что император Оттон и король Англии Иоанн Безземельный только того и ждали, как бы наброситься на владения короля Франции, чтобы разорвать их на куски.
Столкнувшись с ситуацией, которая могла показаться безвыходной, королевское правительство с тонким мастерством стало разыгрывать свою политическую партию. Словно в гигантском балете, смешались дипломатические фазы, война, религиозные воззрения, ближние и дальние расчеты, желание сохранить приобретенное.
