– Дети так нервничают, ведь им предстоит выступать перед своими родными, – сказала мама, стискивая руки, как в старые недобрые времена. – Ах, Айви, это же наше первое большое выступление. А вдруг мы не готовы? Может, мы мало репетировали или…
– Твои ученики готовы, и ты тоже, – заверила я, взяв её за руку. – Все твёрдо знают свои партии, они вложат в пение душу, и вас ждёт грандиозный успех.
С мамой такое случалось – она вдруг начинала нервничать и тревожиться. Обычно она была спокойной и уверенной, но порой прошлое напоминало о себе. Иногда ей снились плохие сны. Она плакала. Вспоминала Лэшвуд. Моего отца. Потерянные годы. Но я всегда говорила ей, что мы должны ценить то, что у нас есть. Ведь понадобились два мира, одно волшебное ожерелье, множество невзгод и огромная благосклонность судьбы, чтобы мы обрели своё счастье.
Другим повезло меньше. Спустя несколько месяцев после бала в Баттерфилд-парке мистер Патридж узнал, что какой-то нечистоплотный банкир спустил на азартные игры всё состояние семьи Дамблби. Роскошный дом в Хайгейте пошёл с молотка, а Эстель видели в магазине готового платья на Мейфейр – она умоляла взять её продавщицей. Восхитительно!
Графине Карбункул пришлось ещё тяжелее. После того как она опозорилась на балу в честь столетия Баттерфилд-парка, в газетах появилась восхитительно язвительная статья за подписью мисс Анонимки под названием «ГРАФИНЯ КАТАСТРОФА НАНОСИТ НОВЫЙ УДАР». Заметку перепечатали газеты по всему миру. Не в силах вынести, что стала всеобщим посмешищем, графиня Карбункул купила маяк на побережье Аляски и поселилась там, поклявшись никогда больше не показываться в свете. Просто прелесть что за новости!
– Ты унаследовала музыкальные способности своей мамы? – спросил мистер Спенсер. Он как раз пытался уложить расчёской свои непослушные волосы.
Обычно на рояле нам аккомпанировал мистер Хардинг, но он свалился с гриппом, и мистер Спенсер его заменил.
– Ты умеешь петь? – спросил он, убирая расчёску в карман.
– Дорогой, когда я пою – это звучит хуже, чем три кошки в мясорубке. Хотя однажды мне удалось изобразить «Боже, храни королеву» отрыжкой.
Мистер Спенсер тоскливо вздохнул:
– О, королева Виктория… Я восхищаюсь ею. Сколько достоинства! А ведь быть королевой, наверное, нелегко, правда?
– Да ничего особенного, – радостно ответила я. – Конечно, я была королевой Айви всего пять минут, но…
– Айви. – Мама покачала головой.
Я жизнерадостно застонала:
– Простите, мистер Спенсер. Будучи девочкой со странностями и загадочным прошлым, я иногда несу полную чепуху.
Мы договорились никогда не упоминать о Проспе вне нашего дома. Чтобы люди не решили, будто мы свихнулись, и не заперли нас в дурдом. Маме этого опыта хватило на всю оставшуюся жизнь. И мне тоже.
– О, девочки такие выдумщицы… – пробормотал мистер Спенсер и пошёл к роялю.
Мама засмеялась и поцеловала меня в щеку:
– Пожелай мне удачи!
Я пожелала, и она снова поцеловала меня. А потом стала расставлять своих учеников на станках для хора. Зал был почти полон. Я заметила в первом ряду мистера Патриджа – в щегольском белом костюме, с цилиндром в руке. Мистер Патридж неровно дышал к маме, хотя она вела себя тихо и скромно, ничем не поощряя его ухаживаний. Впрочем, у мамы был свой секрет привлекательности. Вам просто хотелось быть рядом с ней, и точка.
– Помните, дети, – сказала мама, встав перед хором. – Поём громко, улыбаемся широко!
Она подала знак Яго, он потянул за верёвку и поднял занавес. Я снова взглянула в зал, любуясь радостными лицами зрителей, которые захлопали и закричали, приветствуя артистов. И вот тогда-то я и увидела её. Она стояла в конце зала, у стены. Тёмное платье. Огненно-рыжие волосы. Мисс Фрост собственной персоной – строгая и величественная. Поймав мой взгляд, она чуть заметно кивнула. От растерянности я забыла кивнуть в ответ. Какой-то припозднившийся зритель, спеша занять своё место, на миг заслонил её от меня. А когда он прошёл, мисс Фрост исчезла. Я оглядела зал, но не нашла её. Да и правда ли это была мисс Фрост? Разве такое возможно? Ведь дверь между мирами закрылась навеки, разве не так?
Мама плавно взмахнула руками, и хор запел. Пели они божественно. Я не стала больше вглядываться в зал в поисках мисс Фрост. Я видела её, она видела меня – этого достаточно. Она ли это была? Как она тут очутилась? Поверить было непросто, но я не собиралась слишком уж переживать по этому поводу. Потому что если жизнь чему-то меня и научила, то это тому, что возможно всё.
Благодарности
Ох, как неловко… Это же заключительная книга о приключениях Айви Покет – что само по себе здорово, правда? Но значит, настала пора разбрасывать «спасибо» как конфетти, сыпать благодарностями направо и налево и уверять в безграничной признательности. Теперь понимаете, в чём моя проблема? Ну, ладно. Пора за дело.
Мой литературный агент Маделин Милбурн была мне маяком в тумане литературы последние три года. Её мудрость, преданность и находчивость на переговорах заслуживают высочайших похвал. Я также снимаю шляпу перед Терезой Коэн, которая виртуозно жонглировала иностранными правами, и Хейли Стид, без которой мы бы пропали.
Спасибо ребятам из Greenwillow Books, особенно Вирджинии Дункан, Сильвии Ле Флёк, Кэти Хейт и Тиму Смиту. А невероятный талант и неподражаемые иллюстрации Барбары Кантини и вовсе повергли меня в трепет.
Я почти уверен, что меня прокляли при рождении. Возможно, какая-нибудь ведьма постаралась. Или злонравная библиотекарша. Но несмотря на все козни судьбы, в моей жизни есть кое-что хорошее – как луч света в тёмном царстве. Например, мои племянники и племянницы. Не говоря уж о родителях, которые поддерживали меня долгие годы. И отдельное спасибо Кэрол – за дружеское участие, юмор и бесчисленные кинофильмы. А ещё Кристине – за то, что подбадривала меня и соглашалась выслушать. И Полу – за распечатки и помощь с компьютером.
Что ж, дорогой читатель, вот наше приключение и подошло к концу. Давай не будем плакать. Мы ведь не какие-нибудь нытики, правда? Закончилось всё великолепно, но тебе жаль, что последняя страница уже перевёрнута и всё позади – тут я тебя очень хорошо понимаю. Однако есть и другие книги, другие герои. Да, они не похожи на Айви и её историю – но разве в мире вообще есть что-то одинаковое? Чтобы не остаться без яичницы на завтрак и конфет на ужин, я буду продолжать писать книжки про детей, но боюсь, среди них не будет никого столь же несносного, невозможного и неисправимого, как Айви Покет. И писать про них будет уже не настолько весело. А с Айви было обхохочешься. А теперь ступай своей дорогой. Я устал.
Калеб Крисп
Об авторе
Калеба Криспа вырастили воинствующие библиотекарши. Они держали его на строгой диете, состоявшей исключительно из английской классики и холодной овсянки. Однако его беззаботное детство трагически оборвалось, когда он продал двоюродную бабушку Мейбл за горсть совершенно обычных на вид тыквенных семечек. Окончив университет имени Шаляя-Валяя, где получил степень чокнутого учёного, он решил посвятить свою жизнь писательскому ремеслу.
