Трудно понять, нуждаются они или нет. Об этом так просто не спросишь. Одежда женщины выглядела достаточно чистой, хотя и немного поношенной, а мальчик был одет вполне достойно. Вот только было в них что-то эдакое, какой-то намек на непростую ситуацию, что заставляло Одри гадать.
Она протянула мальчику пакет второй раз, и он снова запустил туда руку.
– Возьми несколько, – подбодрила его Одри. Мальчик вытащил две конфеты и обе сунул в рот. Он голоден или это обычная детская любовь к сладостям?
– Вкусно, правда? – Она снова достала кокосовое колечко. – Вот такие мне нравятся больше всего, – Одри подняла руку и показала конфету мальчику. – Хочешь такую?
Он кивнул с раздутыми щеками.
Женщина повернулась к Одри:
– Сколько времени?
Одри отогнула рукав и посмотрела на мужские наручные часы, которые носила. Женственные модели смешно смотрелись на ее запястье.
– Десять минут шестого, – сказала она девушке, та кивнула.
Одри посмотрела на пакет с конфетами, в котором оставалось еще больше половины.
– Батюшки мои, я слишком наелась, чтобы доесть все эти конфеты, – громко сказала она. – Может быть, найдется кто-нибудь, кому я могла бы их отдать?
Уголком глаза она заметила, что мальчик молча смотрит на нее. Одри перевела взгляд на Долли, крутившуюся у ее ног.
– А ты не знаешь никого, кому бы понравились эти конфеты?
Долли тявкнула, как делала это каждый раз, когда хозяйка к ней обращалась.
– Кто? Ах, Барри! Ты так думаешь? Подожди-ка, сейчас я у него спрошу.
Она снова повернулась к ребенку:
– Долли считает, что ты был бы не против съесть эти конфеты.
Он взял пакетик, с изумлением глядя на щенка. Одри снова обратилась к собачке:
– По-моему, ты была права.
Долли снова тявкнула, как раз вовремя.
– Скажи «спасибо», – девушка даже не улыбнулась, не поддержала игру.
– Спасибо, – выдохнул малыш, глядя больше на Долли, чем на Одри.
– Пожалуйста, – ответила ему Одри, вставая со скамьи. – Что ж, было приятно с вами познакомиться. А теперь до свидания.
– Не ешь их все, – сказала девушка, когда Одри уходила. – Дедушка скоро будет кормить нас ужином.
Значит, существует еще и дедушка. Одри вспомнила мужчину из зоомагазина, который покупал детские одежки в супермаркете. Она тогда подумала, что, должно быть, у него есть внук. Ее вдруг охватило знакомое чувство: захотелось собственную семью, ребенка или двоих детей, которых она могла бы одевать в крошечную одежду. Потом они вырастут, у них родятся свои дети. Может быть, когда-нибудь…
* * *
Когда в замочной скважине входной двери повернулся ключ, Мег отодвинула стул и встала.
– Папочка пришел, – сказала она Руби.
Дверь кухни распахнулась, вошел Генри.
– Добрый вечер, леди.
Он чмокнул дочку в макушку, стаскивая с себя пиджак.
Мег вынула его ужин из духовки и поставила на стол.
– Как все прошло?
Генри подошел к мойке и засучил рукава.
– Нормально, – ответил он. – Все затянулось, как я и ожидал. Было много простоев.
– Но вы закончили?
Генри вымыл руки и вытер их бумажным полотенцем.
– Первая программа отснята. Целый день ушел на то, чтобы снять передачу на двадцать четыре минуты.
– Двадцать четыре? Мне казалось, что она на полчаса.
Он сел за стол.
– Двадцать четыре минуты плюс перерыв на рекламу плюс титры и все такое, – Генри посмотрел на тарелку. – Выглядит хорошо.
– Это всего лишь свиная отбивная, – откликнулась Мег. – Я просто запекла ее в духовке.
Обычно ужин готовил Генри. Он часто работал дома, деля время между кухней и маленькой спальней, которую они переделали в его офис. За тридцать минут он мог приготовить такое блюдо, на которое у Мег ушло бы не меньше двух часов. Она покупала продукты, он готовил. Это устраивало обоих.
– Кстати, – Генри отрезал кусочек мяса, – мы получили расписание остальных съемок.
– И?
Он замялся.
– Тебе это не понравится. Следующие четыре недели съемки будут каждую пятницу.
Мег сурово посмотрела на него.
– Каждую пятницу?
– Послушай, Мег, я не…
– Поверить не могу, – сказала она, не забывая о присутствии Руби и стараясь говорить спокойно. – Генри, ты же обещал, что будешь на празднике.
Он поднял обе руки.
– Честное слово, мне…
– Честное слово, тебе жаль, – Мег снова встала и взяла со стола свою тарелку и стакан. – Что ж, мне тоже жаль.
– Мег, поверь, это от меня не зависит. Я ничего не могу изменить. Павильон уже арендовали…
– Вот как, – она сбросила остатки еды с тарелки в мусорное ведро и включила воду, чтобы наполнить раковину. – Что ж, если павильон уже арендован, тогда ты ничего не можешь сделать.
– Мег, пожалуйста, – негромко попросил Генри.
– Приятно знать, что ты можешь положиться на своего мужа, – она налила жидкость для мытья посуды и опустила в воду тарелку и стакан. – Конечно же, я справлюсь.
Генри скорчил рожицу специально для Руби, и та захихикала. Мег развернулась к ним.
– Папочка скорчил рожицу, – объяснила Руби.
Мег свирепо посмотрела на мужа.
– Да, это очень смешно, верно?
Она резким движением забрала со стола тарелку девочки и ее кружку. На пол полетела вилка.
– Ты сердишься? – спросила Руби.
– Не на тебя, милая, – ответила Мег, ероша ей волосы. – Я немножко сержусь на папочку, но все в порядке.
– Послушай, – Генри нагнулся, чтобы поднять вилку. Он схватил Мег за запястье, когда та протянула за ней руку. – Я все равно смогу приготовить угощение. Сделаю все накануне вечером. И потом я уверен, что Энн будет рада помочь тебе. Она же все равно придет. Это только…
– Я не собираюсь просить о помощи Энн, она гостья, – Мег вырвала руку и вернулась к раковине с посудой.
Генри отрезал еще кусок отбивной.
– Я ничего не могу с этим поделать, Мег.
Она не ответила.
– Папочка, – раздался голосок Руби, – а когда тебя покажут по телику?
– Через несколько недель, – ответил ей Генри, бросая взгляд на жену. Мег по-прежнему стояла к ним спиной. – После Хеллоуина.
– Мне можно будет посмотреть?
– Если мамочка разрешит.
