Йен под руку увел оцепеневшую от всего пережитого Бригитту в их спальню. Там он помог ей раздеться и уложил в постель. Задержавшись на миг, он присел на край кровати и ласково поцеловал жену в лоб. Когда же он попытался встать, Бригитта вцепилась в его руку.
– Не уходи – в тревоге вскричала она.
– Меня просто мутит от страха.
– Не бойся. – Йен собрал в кулак всю свою волю. – Мойра сказала, что Черный Джек должен скоро поправиться.
– Ты уверен? – Бригитте отчаянно хотелось верить ему. – Но ведь так же было, когда мой отец… – Она прервалась, не в силах продолжать дальше.
– Ну-ну. – Йен убрал упавшую ей на лицо прядь волос и погладил ее по щеке. – Закрой глаза и попытайся уснуть. Я пойду посижу с Черным Джеком.
Бригитта послушно закрыла глаза. А Йен, поцеловав ее в щеку, встал и вышел из комнаты.
– Он отдыхает, но не спит, – сказала Мойра, когда Йен вместе с отцом Капланом вошел в комнату графа. – Вот тут на столе снотворное, смешанное с вином. Дайте ему, когда закончите.
Присев на табурет рядом с постелью, отец Каплан взял руку графа в свои ладони. Йен собрался было выйти, но Черный Джек остановил его:
– Не уходи, сын.
Озадаченный Йен повернул назад.
– Нет! – на удивление сильным голосом приказал Черный Джек. – Как будущий граф Данридж ты должен знать, с чего началась распря с кланом Менци.
15
– Тебе больно?
– Чуть-чуть.
– Ты умрешь?
– Не сегодня.
– Завтра?
– Не знаю. – Черный Джек улыбнулся Гленде, с серьезным лицом стоящей возле него.
– Можно я пойду с тобой? – спросила она, и искра надежды сверкнула в ее больших голубых глазах.
– Со мной? – переспросил он. – Умирание – это такое дело, которое каждый человек должен делать один, сам. Ты понимаешь?
– Нет. – Голубые глаза были полны слез.
– Присядь-ка вот здесь. – Черный Джек хлопнул по краю кровати и слегка подмигнул ей. – Я вижу, ты принесла с собой леди Отму.
– Да. – Лицо у Гленды оставалось печальным.
– Ты любишь меня, дорогая?
– Да.
– И ты мне доверяешь?
– А что это такое? – спросила девочка.
– Доверие, – объяснил Черный Джек, – это когда ты веришь тому, что другой говорит тебе.
– Тогда я тебе доверяю.
– Отлично! Ну, вот послушай: я был серьезно ранен, – сказал он девочке, – но надеюсь поправиться через несколько дней. Но я уже старик и прожил большую жизнь. Если я не поправлюсь и перейду в мир иной, я буду ждать тебя там. Твоя жизнь будет долгой-долгой, а когда она кончится, мы вместе войдем в сад Божий навеки. Ты понимаешь?
Гленда кивнула.
– Я буду скучать по тебе, если ты уйдешь.
– Ты будешь не способна видеть меня, но я всегда буду здесь, – сказал Черный Джек, приложив руку к ее сердцу.
Дверь открылась. Бригитта, бледная и отяжелевшая, вошла и улыбнулась, скрывая мучившую ее тревогу.
– Нельзя, Хитрец! – крикнула она, когда лисенок шмыгнул мимо нее в комнату.
Подбежав к кровати, он прыгнул на колени Гленде, которая наклонилась, чтобы Хитрец лизнул ее в лицо.
– Не надо выгонять его, – сказал Черный Джек Бригитте и мягко укорил внучку: – Не позволяй зверьку лизать тебя в лицо. Люди целуются с людьми, а звери – со зверями.
– А леди Бри позволяет Хитрецу целовать себя, – возразила Гленда.
Не обращая внимания на многозначительный взгляд графа, Бригитта уселась на стул возле постели, потом спросила:
– Как вы себя чувствуете сегодня?
– Гораздо лучше, – солгал он, – особенно с тех пор, как две мои любимые дамы пришли меня навестить. А ты как, Бри?
– Гораздо лучше, особенно теперь, когда я пришла навестить своего любимого свекра, – лукаво отшутилась она.
Черный Джек усмехнулся:
– Ты научилась говорить приятные вещи.
– Вы в самом деле так думаете?
Но не успел граф ответить, как раздался негодующий возглас Гленды:
– Хитрец!..
Лисенок схватил леди Отму и, словно рыжая молния, бросился вон из комнаты с куклой в зубах. Гленда кинулась было за ним, но вдруг резко остановилась на пороге и повернулась к графу.
– Хитрец влюблен в леди Отму, – сказала она ему. – А я рада, что ты не собираешься сегодня умирать. Без тебя мне будет одиноко. – Она вернулась, поцеловала его в небритую щеку и со всех ног помчалась вдогонку за похитителем.
Черный Джек и Бригитта с улыбкой переглянулись.
– Я рада, что ваша рана не так тяжела, – сказала Бригитта. – Я бы тоже тосковала по вас.
По лицу графа пробежала легкая тень и тут же исчезла.
– Я еще собираюсь подержать на руках своего внука, – сказал он. – Разве ты сомневаешься в этом?
– Нет, – покачала Бригитта головой и тут же улыбнулась, чтобы скрыть тягостное ощущение того, что все не так уж и хорошо.
Прошла неделя, но граф не поправился, как обещал. Наоборот, он, казалось, с каждым днем все больше слабел. Бригитта втайне сомневалась, что у него хватит силы, чтобы дождаться появления на свет новорожденного, но не заговаривала об этом даже с Йеном.
Каждый день она проводила долгие часы в обществе графа. Он восхищался тем, как быстро и искусно она готовит приданое для младенца, и шутил, что сам малыш так же быстро растет у нее в животе. Как только живот Бригитты начинал шевелиться, или она ойкала от неожиданного пинка младенца, лицо графа сразу светлело.
За шитьем Бригитта беседовала с ним о всяких малозначащих вещах, и это, казалось, успокаивало его. Случалось, что Черный Джек пускался в воспоминания о своих молодых годах, прожитых с матерью Йена, рассказы его были увлекательны.
В один из таких дней открылась дверь и вошли Йен с братом.
– Перси! – вскричала Бригитта, бросаясь к нему.
– Боже мой, как ты расцвела! – улыбнулся Перси, немало удивленный ее видом. – Болтушка Гленда была права, ты выглядишь так, будто проглотила огромную тыкву.
– Ну, спасибо тебе, Перси, – сухо ответила она. – А то я уже соскучилась по твоим изысканным комплиментам.
– Ты оставишь нас, Бри? – спросил Черный Джек. – Я хочу поговорить со своими сыновьями наедине.
Йен помог ей подняться и проводил до двери. Но, оказавшись в коридоре, Бригитта задержалась, прислонясь к косяку, и нахмурилась.
