Книга Эта песня мне знакома - Мэри Хиггинс Кларк

Я решила пока не говорить Мэгги, что жду ребенка, потому что она непременно поделилась бы этой новостью со своими подругами и тогда об этом написали бы во всех газетах. Бабушка решительно не способна хранить секреты. Но потом я подумала, что могу столкнуться у гинеколога с кем-нибудь из наших общих знакомых, а поскольку мне не хотелось, чтобы слухи об этом дошли до Мэгги из третьих уст, я поняла, что должна сама рассказать ей обо всем.

После того как я позвонила Николасу Греко и условилась с ним о встрече, я заехала за Мэгги и повезла ее к себе ужинать. Джейн приготовила жареного цыпленка и собралась прислуживать за столом, но я отослала ее домой, сказав, что мы справимся сами. Не хватало только, чтобы содержание нашего разговора стало известно Гэри Барру. Судя по всему, Джейн начала опасаться за свое место, потому что сначала попыталась возражать, однако быстро прекратила и очень вежливо пожелала нам хорошего вечера.

Кухня у нас большая, и посередине стоит длинный и узкий стол с лавками; раньше за ним ела прислуга, когда в доме держали целый штат. Мэгг и хотела поужинать там, но я забраковала эту идею. Кресла в маленькой столовой куда более удобные. Кроме того, я знала, что особняк до сих пор внушает ей страх, и хотела положить этому конец.

Когда мы устроились за столом, я выложила Мэгги свои новости. Она ужасно обрадовалась, но потом, разумеется, немедленно разволновалась.

— Ох, Кей, какое горе, что отец твоего ребенка не сможет быть рядом с ним и не увидит, как малыш растет.

— Мэгги, — сказала я, — моего мужа зовут Питер, и я не теряю надежды. Он не убивал Сьюзен Олторп и совершенно определенно не убивал моего отца. Но пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом. Папу уволили всего через несколько недель после того, как исчезла Сьюзен. Питер сказал мне, что Элейн Кэррингтон избавилась от него, потому что она подбивала к нему клинья, а он дал ей от ворот поворот.

— Ты говорила мне об этом, Кей, — покаянно ответила Мэгги.

Я видела, что ей неловко за ту поспешность, с которой она заключила, будто отца уволили из-за его пристрастия к алкоголю.

— И что папа собирался делать? Ему предлагали другую работу?

— Я не знаю, Кей. Между его увольнением и, как мы считали, самоубийством прошло всего несколько недель. В последний раз я видела его тридцатого сентября, двадцать два с половиной года назад. Мы с тобой уже говорили об этом.

— Давай поговорим еще раз.

— Тридцатого сентября твой папа позвонил мне около пяти вечера и попросил разрешения привезти тебя с ночевкой. Сказал, что у него назначена какая-то встреча. Ты была не слишком рада, потому что он обещал тебе, что вечером вы вдвоем опробуете какой-то новый рецепт. Но на следующий день он не пришел за тобой и не позвонил, а потом явились полицейские и сообщили, что его машину обнаружили на утесе над рекой, а на переднем сиденье лежал его бумажник.

— Они не пытались найти того, с кем он собирался встретиться тридцатого сентября?

— Тогда полицейские решили, что он просто-напросто выдумал эту историю, чтобы получить повод сплавить тебя мне.

Разговор явно ни к чему не вел. Я все еще не теряла надежды, что в памяти Мэгги всплывут какие-нибудь забытые подробности, но они все не всплывали и не всплывали.

За чашкой чая я решила, что наконец настала пора рассказать Мэгги о том, как двадцать два года назад я тайком пробралась в этот дом, потому что мне было ужасно любопытно взглянуть на часовню.

Как я и ожидала, она отреагировала в том духе, что я всегда склонна была найти приключения на собственную голову. Однако, к моему удивлению, этим все и ограничилось.

Наверное, отчасти ее сдержанная реакция и побудила меня рассказать ей, что я стала невольной свидетельницей перепалки между какой-то женщиной и мужчиной, которого она, видимо, шантажировала, хотя изначально я не собиралась этого говорить.

— Вот откуда я узнала, что за мотив он насвистывал, хотя это был всего лишь короткий обрывок, — сказала я ей. — Ты постоянно напевала его мне, когда рассказывала, как мама выступала с этой песней на школьном концерте.

Мэгги посмотрела на меня со странным выражением в глазах.

— В чем дело? — спросила я ее.

— Кей, — воскликнула она, — напрасно ты не рассказала об этом отцу! Когда они с твоей мамой начали встречаться, я рассказала ему о том концерте и похвасталась, как она замечательно пела эту песню. Он уговорил ее спеть ему. С тех пор он называл эту песню их песней. Они даже танцевали под нее свой первый танец на свадьбе. Я ведь тебе рассказывала.

— Мэгги, ты рассказывала о школьном концерте. Но я не помню, чтобы ты что-то говорила о том, что папа называл эту песню их песней и что они танцевали под нее на свадьбе, — возразила я.

— Это неважно. Но после того, как он помчался вместе с тобой чинить фонари перед тем приемом, он завез тебя ко мне. Я очень хорошо помню, какой у него был печальный вид. Он рассказал, что, когда был в поместье, слышал, как один человек насвистывал ту песню, и даже поговорил с ним. Думаю, твой отец сказал тому человеку, почему этот мотив так разбередил ему душу.

— А он не сказал, кто был тот человек? — насторожилась я.

— Сказал, только я забыла.

— Мэгги, это очень важно. Подумай хорошенечко. Пожалуйста, попытайся вспомнить.

— Я попробую, Кей. Честное слово, попробую.

Я собралась с духом и задала ей еще один вопрос.

— Мэгги, а это не мог быть Питер?

— Нет. Это точно был не он, — твердо ответила Мэгги. — Я запомнила бы, будь это Питер Кэррингтон. В то время к нему здесь относились как к наследному принцу. Потому-то я и была так разочарована в нем, когда стали говорить, что это он убил бедняжку Сьюзен. Нет, я совершенно уверена, что твой отец говорил не о нем!