В самом деле, среди многочисленных толкований значения термина «гиксосы» некоторые современные исследователи, действительно, допускают и такое. И. Тантлевский приводит еще одно, очень поэтическое: «властители пустынных нагорий». У Манефона (в передаче Иосифа Флавия) находим два варианта трактовки этого термина: «цари-пастухи» или «пленные». По этому поводу Б. Тураев иронизирует: «Этимология „цари-пастухи“ или „пленные пастухи“ – глоссы досужего читателя манефоновского творения, который несколько был знаком с египетским языком, но не заметил несообразностей, вытекающих из его соображений: весь народ должен называться „цари-пастухи“, или сам себя народ называет „пленные“.[153]
По мнению большинства современных исследователей «гиксосы» – это греческая трансформация египетского названия, звучащего как «хека хасут», означающего «иноземные властители». Первоначально так, возможно, называли только правящую верхушку пришлых завоевателей, а потом в трудах древних историков этим термином стали обозначать весь народ или коалицию племен, принявших участие в завоеваниях.[154]
Попытки ученых определенно идентифицировать этническую принадлежность гиксосов до сих пор оказывались несостоятельными. В уже известном нам фрагменте Манефона в передаче Иосифа Флавия упоминаются «арабы». Христианский историк Африкан, опираясь на тот же фрагмент, говорит о финикийцах. Подобное мнение Б. Тураев называет «домыслами географов птолемеевского времени, а может быть, более поздних, для которых Восток был населен семитами – арабами и ханаанейцами…».[155] Примечательно, что еще многие древние историки хотели видеть в гиксосах предков евреев, а некоторые, Иосиф Флавий, например, усматривали в этом причину возвышения при египетском дворе библейского Йосефа, сына Иакова, и даже находили связь с деятельностью Моисея и, соответственно, Исходом евреев из Египта. Сегодня эту версию рассматривают такие разные авторы как Вернер Келлер и Игорь Тантлевский.
Вообще утверждение преимущественно семитского происхождения гиксосов чрезвычайно распространено в современной литературе и, похоже, является общепринятым. «Разрозненные орды пришельцев в массе своей состояли из западно-семитских, т. е. аморейских и ханаанейских племен. Это были вооруженные скотоводческие отряды, к которым примкнули и отдельные несемитские группы».[156]
Косвенным подтверждением активного участия «семитов» в гиксосском нашествии являются скарабеи,[157] датируемые временем II Переходного периода, с семитскими именами царей Анат-хар и Иакуб-хар; последнее некоторыми исследователями даже идентифицируется с библейским Иаковом, имя которого в современной арабской передаче звучит как Иакуб (Якуб).
Археологи установили, что в XVII веке до н. э. в Палестине резко возрастает число находок египетского происхождения, которые указывают не только на торговые, но и на тесные государственные отношения с гиксосским Египтом. Там появляются также богатые двухэтажные здания, возведенные по египетской технологии. Однако все эти факты не способны опровергнуть главного: для успешного осуществления военной кампании такого размаха совершенно недостаточно объединения даже всех имевшихся в наличии аморейско-ханаанейских сил на территории Леванта. Здесь нужен, как сказали бы сегодняшние политологи, государственный ресурс, т. е. поддержка, пусть и неявная, какого-то значительного государства, например, Митанни, набиравшего силу в Северной Месопотамии. Среди имен гиксосских царей, известных как из списка Манефона, так и из археологических исследований, есть и явно несемитские имена. Не возможно отделаться от ощущения, что за гиксосами стоял какой-то их могущественный союзник, заинтересованный в падении Египта. Впрочем, никаких убедительных документальных подтверждений этой точки зрения в исторической науке до сих пор не предъявлено.
Вряд ли гиксосы, обосновавшиеся в штаб-квартире у восточной Дельты и опиравшиеся на свои позиции в Южной Палестине, могли долго контролировать всю территорию Египта. Во всяком случае, едва ли не с начала гиксосского владычества (XV и, возможно, XVI династии по Манефону) в Фивах «параллельно» царствует местная XVII династия. В начале XVI века до н. э. гиксосские цари окончательно теряют престол, завоеватели частично ассимилируются, частично под натиском восстановленной военной мощи египтян убираются восвояси. Впрочем, события этого периода египетской истории выходят за рамки нашего нынешнего повествования. Мы и так слишком долго задержались на берегах Нила. Взглянем только напоследок, как современные историки интерпретируют в своих сочинениях более чем столетний период владычества гиксосов. Вот что пишет Вернер Келлер: «Около 1730 г. до н. э. внезапно прекращаются хроники, которые не прерывались почти веками. С этого времени Египет погружается в непроглядную тьму».[158] С ним, кажется, не согласен Игорь Тантлевский: «Введение в долину Нила лошади, колеса, усовершенствование многих орудий и оружия (в частности, появление двухколесных колесниц (повозок), запряженных лошадьми, азиатского лука и другого оружия, в производстве которого применялась бронза), строительство новых мощных четырехугольных фортификационных сооружений и комфортабельных жилищ нового типа, появление новых пород животных и сельскохозяйственных культур, новых музыкальных инструментов и музыкальных стилей совпадает по времени с гиксосским владычеством в Египте. Гиксосы усвоили египетский язык и развили традиции египетской письменности».[159]
А как же «непроглядная тьма»?
Кому верить? Где истина? – спросит недоумевающий читатель.
История, как мы уже смогли, вероятно, понять, не знает истины абсолютной, только относительную, да и та более зависит от вкусов историков, чем от скудных фактов, имеющихся у них в наличии. Каждая эпоха принадлежит истории, каждый историк – своей эпохе. Эпоха порождает свою относительную истину, историк интерпретирует ее по своему разумению, воспитанию, социальному заказу. А вообще-то, господа мои, относительная истина всегда по середине. По середине, т. е. в пространстве между разными точками зрения. Только там ищите ее, если хотите обрести исторический ориентир, понять исторический смысл. Правы все, и – не прав никто. Мы никогда не узнаем, как было в действительности. Но мы можем понять исторический смысл действительных событий. Представить варианты вероятного. Смысл не всегда соответствует истине. Истина подчас бессмысленна…
