1. Основные принципы кадровой политики в опричной военной иерархии
До какой степени опричнина была сломом традиционных иерархических отношений в той социальной среде, из которой формировалась военная элита России?
Виден ряд серьезных расхождений с устоявшимся к середине 1560х годов порядком. Расхождений, продержавшихся, однако, недолго. В русской армии середины XVI столетия титулованная аристократия («княжата») обрела абсолютное преобладание как поставщик кадров для высших воеводских назначений. Старомосковское боярство получило над титулованной знатью «реванш» в армейском командовании опричнины. Более того, можно говорить о ярко выраженном характере этого явления. Всего несколько семейств, главным образом Плещеевы да Умные-Колычевы, контролировали бóльшую часть важнейших воеводских назначений в опричном боевом корпусе. Однако на позднем этапе военной истории опричнины доминирование старомосковской нетитулованной знати исчезает. Разрушение господства Плещеевых, казни и опалы, ударившие по этому семейству в связи с «новгородским делом», полностью изменили картину в опричном боевом корпусе. Боярский «реванш» оказался нестойким и кратковременным: в 1570 м он сходит на нет и до 1572 года уже не возобновляется; картина воеводских назначений в опричной среде перестает сколько-нибудь значительно отличаться от среды земской. С середины 1570 года воеводский корпус опричнины, включая и высшие должности, формируется в значительной степени из высокородных аристократов. Роль опричного главнокомандующего исполняет князь Ф. М. Трубецкой, в опричнину приходит опытнейший военачальник князь В. И. Барбашин. Осуществляется залповое «вливание» княжат, связанных службой или родственными узами с семейством Старицких, разгромленном в 1569 году: в статусе опричных воевод оказываются князь С. Д. Пронский, князь А. П. Хованский, князь Н. Р. Одоевский, князь В. И. Темкин-Ростовский, а также знатнейшие выходцы из тверского боярства Г.Н. и Н. В. Борисовы-Бороздины, имевшие прочные связи с домом Старицких удельных князей.
Представители неродословных и худородных фамилий добивались высоких воеводских назначений, однако подобного рода случаев мало. Кроме того, «высоких» — не значит «высших». К руководству крупными самостоятельными полевыми соединениями в годы опричнины никого из них не допустили. Ни единого раза. Их потолок был — командование полком или недолгое пребывание во главе крепостного гарнизона, да и то не столь значительного, как, например, новгородский, псковский или казанский. Заметными людьми в опричной военной иерархии были Нащокины (прежде всего М. А. Безнин, затем Р. В. Алферьев), кроме того, опытнейший в военном деле И. Б. Блудов. Из царских любимцев высоко поднялся в опричной армии К. Д. Поливанов. Прочие государевы фавориты, в том числе и знаменитый Г. Л. Скуратов-Бельский по прозвищу Малюта, либо вообще не получили воеводских постов, либо ставились на второстепенные воеводские должности — в качестве разовой почести. После отмены опричнины считанные единицы «худородных выдвиженцев» Ивана IV сохранили положение воевод (Нащокины и тот же И. Б. Блудов).
Еще в начальный период опричнины продвижение получили представители младших ветвей и захудалых родов княжеской знати, оттесненных до опричнины на второй план. Это в первую очередь Телятевские, затем Вяземские, Хворостинины, Гвоздевы-Приимковы, князь И. П. Охлябинин, князь В. А. Сицкий, князь Д. М. Щербатый, князь А. И. Морткин. Из их числа вышло несколько способных и талантливых военачальников, — прежде всего следует назвать великого полководца князя Д. И. Хворостинина (который, впрочем, не получил в опричнине значительного карьерного продвижения). Разумеется, никакими «новыми людьми» они не были. Они-то как раз обрели в опричную эпоху превосходный шанс возвыситься, преодолеть барьер сравнительно низкого положения на шкале местнических счетов, да и воспользовались им сполна. В послеопричное время многие из них сумели закрепить за собой карьерные достижения. И это — главный результат того нарушения традиционных иерархических отношений в среде военно-служилой знати России, каким была опричнина.
Таким образом, пользуясь словами А. П. Павлова, нарушение «традиционной иерархии внутри господствующего класса» оказалось недолгим и неглубоким. В армейской сфере реальные его последствия сводятся к введению нескольких новых семейств в тот аристократический слой, на основе которого формировался высший командный состав вооруженных сил Московского государства.
Радикальные мнения Р. Ю. Виппера и П. А. Садикова о «талантливых выдвиженцах» Ивана Грозного и противоположности «помещичье-дворянской опричнины» «княжеско-боярской феодальной знати» не находит ни малейшего подтверждения на материале верхних ярусов опричной военной машины. И даже более осторожная формулировка А. А. Зимина, согласно которой Иван IV «смело выдвигал новых людей», оказывается некорректной. «Новых людей» — неродовитых, происходящих из провинциальных городовых служилых корпораций — на верхушке опричной военной машины почти нет. Первый русский царь и впрямь обеспечил русскую армию целом рядом «выдвиженцев», поднявшихся по его воле выше, чем позволял их социальный статус. Но, во-первых, это все та же «княжеско-боярская знать», пользуясь терминологией Садикова, только чуть более низкого сорта. И, во-вторых, выбор Ивана IV обеспечил армию военачальниками далеко не высшего качества — по части опыта и тактических талантов. Если среди командиров самостоятельных отрядов или отдельных полков в составе крупных полевых соединений отыскивается немало даровитых военачальников или как минимум полководцев с большой «практикой» за плечами, то среди опричных главнокомандующих таковых очевидное меньшинство. А среди вторых, третьих и четвертых полковых воевод они и вовсе встречаются в виде исключения. Как правило, назначение на воеводство в полках и крепостях зависело от влияния родственников при опричном дворе Ивана IV, а также от доверия самого царя и монаршего благорасположения, никак не связанного с наличием у претендента тактического дарования или долгих лет службы на соответствующих должностях. Такова история карьеры Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского по прозвищу Малюта.
