Особняк (контора) И.-Л. Динга на 3-й Рыбинской улице, № 22–24 (1904)
Мимо этого красивого особнячка просто невозможно пройти! Постоишь, посмотришь, поахаешь – до чего хорош! – да невольно задашься вопросами: кто? когда? кому?
Вначале о самом доме. Он отличается от зданий в стиле московского модерна. По мнению специалистов, его можно отнести к югендстилю – немецкому модерну, «собратьев» которого можно встретить в Берлине или Франкфурте-на-Майне.
Фасад «разрезан» на два разновеликих объема, заканчивающихся острыми крышами-башенками. Словом, нам, немного поднаторевшим в распознавании элементов модерна, они налицо: и разные по форме и величине окна, и нарядный белый декор в сочетании со светло-охровой штукатуркой стен, и женская маска над наличником окна, и майоликовые панно с пейзажами (правда, не такие стильные, как абрамцевские), и ажурная ограда… Говорят, на втором этаже башни располагалась домашняя капелла управляющего, а на крыше был крест…
Особняк И.-Л. Динга
Задумывался он как контора при фабрике, расположенной по соседству.
Приехавший из Гамбурга 27-летний купец 2-й гильдии Иоганн-Леонгард Динг вместе с коллегой Александром Марковичем Галиным, создавшие Торговый дом «Динг и Галин», в 1883 году открыли в Замоскворечье «паровую фабрику макарон, шоколада и кондитерских изделий». Надо сказать, что для российского покупателя макароны тогда были диковинкой, причем не дешевой. Но компаньоны сумели освоить местный рынок, чему способствовала и умелая реклама, и хорошее качество продуктов.
В 1900 году Динг, ставший к тому времени единоличным владельцем предприятия, решил расширить производство. Он купил большой участок близ речки Рыбинки, где архитектор Александр Калмыков построил краснокирпичные корпуса макаронной фабрики и здание конторы. Видимо, владелец так ностальгировал по оставленной родине, что этот дом – как привет из фатерланда – согрел ему душу. Вот он с семьей и переселился в «контору», обжил ее великолепные интерьеры, от которых, кстати, до сих пор сохранились резные деревянные двери, витражи на окнах и потолочная лепнина.
С началом Первой мировой, когда антигерманские настроения в обществе достигли пика, мудрый господин Динг продал бизнес и недвижимость русскому предпринимателю Николаю Бландову, председателю «Товарищества на вере Н.И. Бландов и К°», и рванул на историческую родину.
В 1920–1930-х годах особняк был приспособлен под рабочий клуб с кинотеатром. С 1989 года он включен в список вновь выявленных памятников архитектуры. В 1995–1996 годах по проекту архитектора В.К. Варфоломеева там прошла масштабная реконструкция, и теперь он во всей своей красе!
После революции фабрика Динга поменяла много названий: «Кондитерско-шоколадная макаронная фабрика», «1-я Московская макаронная фабрика», «Ударная макаронная фабрика 13-летия ОГПУ», «Московская макаронная фабрика № 1»… и с 1993 года – ОАО «Экстра М», но неизменно выпускала макаронные изделия.
Ну, на вопросы: когда и кому – мы ответили. Теперь – кто?
Это был известный и плодовитый архитектор, мастер модерна, Александр Михайлович Калмыков (1863–1930).
В 1889 году он окончил с малой серебряной медалью Московское училище живописи, ваяния и зодчества, получив звание неклассного художника архитектуры. Он много построил в Москве прекрасных зданий, среди них: дом Н.А. и И.А. Абрикосовых при фабрике «Товарищества А.И. Абрикосова Сыновей» («Директорский дом»), производственные корпуса кондитерской фабрики Ф. Эйнема (впоследствии «Красный Октябрь»), доходные дома… Много строил для клана Третьяковых – в том числе и здание знаменитой художественной галереи в Лаврушинском переулке.
Но ни его фотографии найти не удалось, ни узнать о судьбе после революции не получилось. Вот так мы, «иваны, родства не помнящие» относимся к выдающимся представителям нашей культуры.
Печально…
Особняк Тарасовых в Скатертном переулке, № 4/1 (1905)
По поводу этого симпатичного особнячка, что выходит закругленным углом на пересечение Скатертного и Медвежьего переулков, существует разночтение: одни исследователи считают, что его построил в 1905 году архитектор В.П. Войников, другие – в том числе и авторитет в области московского модерна М.В. Нащокина, – что в 1907 году архитектор М.Г. Гейслер. А некоторые просто поставили обе фамилии архитекторов рядом – ну, и вашим и нашим. Мало того, на сайте Wikimapia сказано: «Особняк Тарасовых, 1905 г., архитекторы В.П. Вотилов, Н. Морозов, 1907 г., инженер М.Ф. Гейслер, 1912 г., конюшни 1907 г.».
Вот и поди разберись!
Особняк Тарасовых
То, что здание, несомненно, относится к модерну, говорит описание (на мой взгляд, топорное) на этом же сайте: «Карниз, горизонтальная тяга между вторым и третьим этажом, венки и гирлянды в верхней части пилястр, акротерии над входом, декор углового эркера и руст первого этажа – элементы языка неоклассики. Этот дом иногда тоже относят к неоклассической архитектуре, но по своему строению, по композиции – это чистый модерн. Даже растительные мотивы присутствуют…»
