Чтобы был повод поприкалываться друг над дружкой, я смеха ради предложила поехать в лес. Но шутка не удалась, потому что не успела я рот закрыть, как Подруга тут же согласилась и призналась, что сама хотела меня просить об этом. Да, какие ягоды? Дождь же, а у нас ни сапог, ни машины… Но попробовать, конечно, можно.
Мы сели на велосипеды и поехали к лесу. Через полчаса мы преодолели четыре километра городской, пересеченной и более-менее горизонтальной местности и сделали привал на последнем рубеже городской цивилизации – парковой скамейке. Еще силы есть и не поздно вернуться, дальше дорога пойдет только в гору. Мы еще не совсем промокли и небольшой марш-бросок горячил кровь, а дома – скучно, пусть дети отдохнут от нас. Мы скупо перебросились парой фраз, что более-менее все в порядке и довольно терпимо. Но если мы сейчас не повернем назад, то тем более это глупо делать уже позже. Мы еще не осознавали это до конца, а поэтому, наверное, встали и покатили велосипеды дальше.
Как я и предполагала, оставшиеся восемь киллометров мы шли по грунтовой дороге, толкая рядом с собой безхвостых железных коней. Шаг за шагом мы преодолевали крутые и не очень крутые подъемы, делая лишь редкие короткие передышки. Мы давно уже промокли насквозь, но перестали обращать на это внимание, потому что хотелось только одного, чтобы кончилась эта бесконечная дорога. Я уже не ждала, что Подруга заноет и попросится домой, решив, что ТАКИХ денег не надо. А сама я не могла ее подвести и в приказном порядке заставить вернуться обратно. Вот и карабкались мы на последнюю вершину перед спуском к лесу, надеясь на долгожданное окончание пути. Последние три киллометра мы шли-ехали уже в лесу и вот, наконец, на исходе всех сил добрались-добрелись до нужного места.
Мы добирались почти три часа…, а казалось, что время остановилось и прошла целая вечность. Теперь надо, как следует поднатужиться, и собрать хоть сколько-нибудь ягод – не зря же мы приперлись в такую даль и потратили почти все силы.
Полчаса мы отдыхали сидя на тридцатилитровых ведрах, пытаясь прикрыть собой от дождя принесенную еду, которую мы брали окоченевшими, мокрыми пальцами и с жадностью заталкивали себе в рот, рискуя съесть и их. Мы удивлялись сами себе и честно признались друг дружке, что ради себя вряд ли бы каждая из нас пошла бы на это. Вот так, Подруге стыдно взять мои деньги, мне – не хочется нарушать ее принципы и обременять ее щепетильную душу чувством долга, а поэтому и сидим тут, как изгои. Но, в конце концов, это наш выбор.
Ну, вот поели, а теперь можно и такси вызывать. В принципе, я была готова к этому. Ну, почудили по-пионерски, с кем не бывает. Но мое предложение было категорически отвергнуто, как мне показалось, по сугубо материальным соображениям, а не из любви к лишениям, потому что Подруга не хотела трат только из моего кошелька.
Раз сбор ягод неизбежен, то надо его побыстрее начать, чтобы быстрее закончить. Хорошо, что люди придумали комбайны для сбора ягод, это намного упрощает и ускоряет процесс. Мы работали, как заведенные, подолгу не разгибая спины, которую с каждым часом ломило все больше и больше, а поэтому приходилось ползать на коленках, стоять раком или передвигаться вприсядку. Часа через три мы окоченели до дрожи, в теле не осталось ни одной капельки тепла, каждая клеточка тела скукоживалась от холода и молила о пощаде. Специальная водоотталкивающая куртка промокла с изнанки до самых плеч, и поэтому единственным сухим местом стала моя макушка под капюшоном.
Где-то далеко, во внутреннем сумраке подсознания проплыли призрачной чередой герои из рассказов Д. Лондона, которые никогда не сдавались, а боролись за жизнь, надежду, любовь… и всегда побеждали. Я не успела хорошенько присмотреться к ним – любимым героям из моей юности, как мощнейшая волна радости сокрушила меня и я закатилась в приступе смеха.
Я хохотала, как умалишенная, скрючившись прямо на земле. Подруга оторопело смотрела на меня, застыв на месте с открытым ртом. Ужас на ее лице еще больше смешил меня, и я совершенно не могла остановиться. Я хохотала, а слезы и капли дождя свободно текли по моему лицу. Я слышала, как Подруга стала испуганно просить успокоиться меня, потому что она не сможет найти дорогу назад и дотащить меня до психушки. Слышать-то я слышала, но ответить не могла, потому что смеховой припадок не отпускал, а следовал один за другим с нарастающей силой.
Ужас Подруги сменился неподдельным испугом. Она молча и растерянно смотрела на меня, совершенно не зная, что делать. Мне казалось, что моя эйфория может продолжаться вечно, и я бы с удовольствием этим воспользовалась, но нельзя же в самом деле доводить до глубокого психического шока близкого человека. Я глубоко вздохнула и с усилием задержала дыхание. Полчаса смеховой атаки прекратились, через минуту я была уже вменяемой и мы снова принялись за работу. Мы так и не разгадали загадку моего смеха.
За пять часов ударно-каторжного труда мы собрали пятьдесят литров ягод. Ноги отваливались от спины, сил на обратную дорогу у нас не было, а у Подруги еще и ноги распухли так, что каждый шаг причинял мучительную боль. Хватит, пора вызывать такси… или скорую. Я серьезно забеспокоилась за свою соратницу. Превозмогая боль, она очень просила не торопиться с вызовом такси, а попробовать добраться самим, и только в крайнем случае, если мы обессиленные упадем на дороге, «звонить во все колокола». Эх, в баньку бы горячую или сто граммов для согрева.
Мы упаковали ведра с ягодами на мой велосипедный прицепной вагончик и совершенно изможденные отправились в обратную дорогу домой. Буквально через пару минут после старта я почувствовала бешенный прилив сил, а за спиной, как будто выросли крылья, усталость исчезла и я с радостным, торжествующим воплем понеслась на максимальной для груженного велосипеда скорости. Миг – и три километра, как не бывало.
Мы умудрились приспособиться и заталкивать в гору сразу два велосипеда и прицеп. Совершенно новое чувство абсолютной, беспредельной радости, восторга и полета продолжалось всю недолгую дорогу, как будто Ангел-хранитель был счастлив за меня и летел теперь надо мной, поддерживая невидимой рукою.
Домчались мы за сорок пять минут! Уже дома Подруга тоже призналась в каком-то странном чувстве легкости и радости, которое она никогда не испытывала прежде.
Через день, когда мы снова отправились туда же за новой партией ягод, мы ничего, к сожалению, кроме усталости не почувствовали. Наверное, только на последнем пределе своих возможностей, когда забываешь о себе и делаешь что-то из любви к ближнему, можно почувствовать дыхание Бога. И только в Его власти обернуть все тяготы и лишения человека ему же на благо.
Я удачно продала все ягоды за полцены: сорок крон за киллограмм, тем самым быстро заработав нужную сумму.
Уже потом, созвонившись, я спросила свою милую Подружку скучает ли она по Норвегии и с удивлением услышала «нет», но она скучала по мне… и тому удивительному состоянию, которое мы пережили.
Скорее всего, Подружка была права, что счастье не зависит от места проживания.
* * *
Перед отъездом домой с сезонно-полевых работ в Норвегии, ко мне заехали попрощаться ребята из Беларуссии. В Норвегию многие приезжают из Беларуссии, Прибалтики, Польши на уборку клубники, малины и работу в тепличных хозяйствах. Как правило, в сезон они работают по пятнадцать часов, собирая от ста килограммов за смену.
