— Нет! Элен, прошу тебя! Не нужно никуда ехать! Занимайся своим турне и ни о чем не думай! Я все объясню, как только будет возможность! Просто дождись меня!
Элен ответила тем, что отключила телефон и, закрыв лицо руками, расплакалась. Мы подавленно молчали. Филипп очнулся первым и, присев рядом с Элен, обнял ее за плечи. Я бросилась на кухню и принесла ей стакан воды. К счастью, Элен быстро успокоилась, но выглядела такой подавленной, что, глядя на нее, у меня разрывалось сердце.
— Может, стоить послушать Сен-Жермена и никуда не ездить? — осторожно нарушил тишину Филипп.
— Нет, — твердо заявила Элен. — Что-то происходит, и я не могу оставаться в стороне. Это касается всего нашего народа, так какого черта мне ждать?!
— А если Сен-Жермен знает, что происходит и пытается сам все уладить? — предположила я.
— Конечно, знает, он ведь и начал это! — горячо воскликнул Филипп.
— К сожалению, сейчас мы можем только строить догадки. И это выводит меня из себя! Мне надо успокоиться и все обдумать. — Элен поднялась и вышла из комнаты.
Филипп сел на диван, взял журнал и перелистал его, глядя поверх страниц. Я снова погрузилась в свои раздумья. В полной тишине мы просидели около часа. Внезапно из холла донесся звук открывающейся входной двери. Филипп удивленно посмотрел на меня.
— Элен кого-то вызвала? Вероятно, это Илькахем.
Мы поняли, что Филипп ошибся, услышав яростный крик Элен — друзей так не встречают.
Мы вскочили со своих мест и кинулись в холл.
По лестнице, что вела на второй этаж, сбегала Элен прямо навстречу своим гостям — трем уродливым исполинам. От их вида у меня подкосились ноги. У всех троих поднялись верхние губы, обнажив желтые кривые зубы, а из груди рвались хищные рыки. Они остановили взгляд на Элен и ринулись к ней. Я словно прилипла к стене, зато Филипп не растерялся и бросился наперерез, но его оттолкнули так, что он, пролетев несколько метров, упал в дверях гостиной. Элен же выставила руку ладонью вперед, произнеся несколько певучих слов, и цверги со всего размаху налетели на невидимую преграду, отчего их отбросило назад. Они рвались вперед, упираясь лбами, грудью и ручищами в воздух, как в театре пантомимы. В это время в квартиру вошел еще один гость в черном костюме, зализанными волосами и колким убийственным взглядом. От страха у меня скрутило желудок. Эрф резко выставил вперед обе руки, прокричав что-то. Воздух задрожал, как в полуденном мареве, лишаясь невидимой стены и пропуская цвергов к лестнице. Первого из них Элен встретила ударом ноги, локтем отбросила второго. Пока они готовились повторить атаку, третий получил королевский удар под дых и в пах. Элен раскидывала этих громил, как игрушечных пупсов, повторяя лучшие трюки из всех виденных мною фильмов. Но эрф вновь растопырил мертвенно бледные пальцы, выкрикивая неизвестные слова, и Элен вдруг упала на колени. Цверги кинулись к ней, но она успела что-то прошептать в лицо одному из них, и он схватился за глаза, словно внезапно ослеп, и заметался в панике, крутясь волчком по всей комнате.
Громилы подхватили Элен и подняли, скрутив за спиной руки. Эрф двинулся к ним, вытаскивая из-за пазухи белоснежный платок.
— Что вам нужно от меня? — Тяжело дыша, Элен сверлила его взглядом.
— Ничего такого ужасного. Ты просто прогуляешься с нами, Элен. Надеюсь ненадолго, — криво усмехнулся эрф.
Он вплотную подошел к королеве, разглядывая ее своими пустыми глазами. Элен смерила эрфа горящим взглядом и от всей души плюнула в его гнусное лицо.
— Сука! — процедил он и прижал свой платок к лицу Элен. В ту же секунду она закрыла глаза и упала в протянутые лапы цверга.
— Элен! — закричала я испуганно.
— Ах, ты сволочь! — Филипп ринулся на эрфа, вооружившись стулом, но один из монстров ловко выхватил его, и ударил им мужчину по голове. Филипп рухнул на пол, как подкошенный.
Затем гигант подхватил Элен на руки, и вся компания двинулась к выходу.
— Нет! — Наконец и я отлипла от стены. — Отпустите ее!
Я подскочила к цвергу, несшему Элен, и вцепилась в него, пытаясь разжать его руки.
— У нее же нет медальона! Оставьте ее!
— Сгинь, — процедил эрф, даже не обернувшись.
Я изо всех сил дергала волосатую ручищу, но хватка цверга не ослабевала. Тогда я впилась зубами в его мохнатую кисть. Цверг зашипел, и другой гигант врезал мне по затылку, после чего поднял меня и бросил через всю комнату. Я ударилась о стену, и резкая боль волной охватила все тело. Последнее, что зафиксировало мое сознание — грохот захлопнувшейся двери.
Глава 41
Я вдохнула едкий резкий запах, стрелой вонзившийся прямо в голову. С каждым обжигающим вдохом, ко мне возвращалось сознание и вместе с ним головная боль. Новый вдох, и снова этот убийственный запах.
— Ну, давай же, Эмма! — раздался рядом голос.
— Не надо, — поморщилась я и открыла глаза.
Склонившийся надо мной Филипп убрал вонючую ватку из-под моего носа.
— Наконец-то. Не отключайся больше при мне, я не очень-то хороший врач, — без особых эмоций произнес он.
— Ладно, только убери эту гадость, — прошептала я, щурясь.
С каждой секундой комната приобретала все более четкие очертания, и вместе с этим возвращалась страшная реальность. Я неловко села, во все глаза глядя на Филиппа. На нем не было лица: курчавая шевелюра торчала во все стороны, на лбу запеклась кровь, через всю щеку тянулась царапина, а рука с ваткой заметно дрожала.
— Ты сам как? — встревожилась я, вспомнив его распростертое тело в дверях гостиной.
— Жив, как видишь… — мрачно ответил Филипп и достал сотовый. — Эмма, мне надо уйти. Я оставлю тебе номер своего друга, он доктор. Если будет совсем плохо, вызови его. У тебя голова разбита.
Уйти?! Я испугалась.
— У тебя у самого голова разбита! Куда ты собрался?
Филипп тяжело вздохнул и пожал плечами, сморщившись от этого движения.
— Не знаю.… Не знаю, Эмма. Найду Илькахема, или еще каких-нибудь эльфов, что живут в Париже. Я не смогу помочь Элен без их помощи.
Сердце словно сдавили тиски. Одновременно с отчаянием меня охватило ощущение полной безнадежности. Теперь мы с Филиппом были одни. Растерянные, слабые человечки с разбитыми головами против неведомого мира. Нам не справиться в одиночку, это факт. Теперь остается надеяться только на парижских эльфов, а значит, Филиппу действительно нужно идти. Но как же так, почему?..
— Зачем они забрали ее, ведь у Элен не было медальона? — Мои мысли обратились в вопрос, на который, я не ждала ответа, понимая, что Филипп не больше меня знает его.
Но все же он заявил с мрачной уверенностью:
— А медальон и не причем. Сен-Жермен не хотел, чтобы она ехала к старейшинам. Нападение случилось вскоре после телефонного разговора. Думаю, не сложно было попросить эрфов и их головорезов убрать Элен с дороги.
