— Что? — перепугалась я. — Это не я. Я ничего не делала.
— Мы знаем, — сказала Ривер. — Скажи, ты знала кого-нибудь из здешних обитателей до того, как приехала сюда? Кроме меня, конечно. Ты узнала здесь кого-нибудь?
— Нет. — Вообще-то, Рейн с первого взгляда показался мне знакомым, а потом я увидела его в облике Злого Берсеркера. Но я была абсолютно уверена, что не встречала его до того, как приехала сюда.
Сосредоточившись, я прокрутила в памяти все остальные лица, пытаясь представить их в разных обличиях, но результат был все тот же — никого из них я никогда не видела раньше.
— Нет, кажется, никого не узнала. А что?
Ривер хмуро посмотрела мне в глаза.
— Кто-то здесь хочет твоей смерти.
Я окунула кусок хлеба в остатки подливки на дне тарелки. Четверо наставников и я ужинали за опустевшим столом. Из кухни доносились голоса Джеса, Нелл и Лоренцо, убиравшихся и мывших посуду. Лоренцо пел арию из «Тоски», у него вообще был очень красивый голос.
— Что случилось с Рейном этим утром? — спросила я.
За ужином его тоже не было, поэтому я невольно стала задаваться вопросом, не мог ли он иметь какое-то отношение к моей заколдованной комнате. Вопреки всему, я так не думала, но в глубине души знала, что его утреннее потрясение было связано именно со мной.
— Ты внезапно показалась ему знакомой, — искренне ответила Ривер. — Цвет твоих волос, то, как ты стояла — все пробудило в нем мучительные воспоминания, — она невесело усмехнулась. — Совсем как у тебя. Ты уверена, что не знала его раньше?
— Нет, правда, — ответила я. — Понимаете, я ведь... очень долгое время общалась с одними и теми же людьми. Не думаю, чтобы я встречала кого-то из здешних раньше. Вот только...
— Что? — быстро спросила Рйвер.
Я замялась, но потом решилась.
— Ну... Во время того круга, у меня было... не видение, а воспоминание. Я вспомнила одно происшествие, случившееся со мной очень давно. Очень-очень давно, до 1600 года. В этом воспоминании я увидела одного человека, очень похожего на Рейна. И этот человек, он... Я чудом от него спаслась. Он был захватчиком. Одним из тех мародеров, которые приезжали зимой.
Ох, это оказалось совсем непросто. До сих пор я никогда никому не рассказывала об этом. Четыреста лет назад я похоронила это воспоминание вместе с кучей других ужасных событий моей жизни, которые теперь всплывали на поверхность моего сознания.
Ривер, не отрываясь, смотрела на меня, а я поспешно опустила глаза и бросила в тарелку еще один кусочек хлеба.
— Но ведь Рейну всего двести шестьдесят семь лет, — пролепетала я. — Поэтому, это не мог быть он. Просто тот человек был очень на него похож. Такое бывает, вы же понимаете... Или это просто шуточки подсознания, которое помещает лицо Рейна в мои воспоминания. Но, в любом случае, это было очень... странно.
Некоторое время учителя молчали, и у меня возникло неприятное ощущение, будто они переглядываются поверх моей макушки.
— Кто-нибудь здесь испытывает к тебе недобрые чувства? Вспомни, может быть, ты кого-то обидела, рассердила? — юное лицо Солиса теперь выглядело не на шутку встревоженным.
— Нет, насколько мне кажется, — ответила я. — То есть, не думаю, что я могла кого-то до такой степени разозлить. Мне кажется, Нелл терпеть меня не может, но это все на уровне разборок между девочками, вы ведь понимаете? — Внезапно меня осенила неожиданная мысль. — Хотя Рейн сказал мне убираться отсюда в первый же день, как я тут появилась.
— Он сказал тебе убираться? — темные брови Ривер грациозно изогнулись.
Черт, когда я научусь держать свой язык на привязи? Теперь я чувствовала себя не только клушей и размазней, но еще и ябедой впридачу. Кажется, я двигаюсь от успеха к успеху.
— Это было в самый первый день. Никто тогда не думал, что я тут останусь. Ну, вы ведь понимаете, у меня полностью отсутствует аура успешности, так кто мог знать, чем все закончится.
Ривер улыбнулась мне.
— К тому же, вопрос до сих пор остается открытым. — Мне показалось, что так будет честно. Я не хотела, чтобы они были разочарованы или расстроены, если меня вдруг отчислят их числа спасенных, и я вылечу в геенну огненную.
— В любом случае, Рейн посвятил себя добру, он постоянно обуздывает себя и, вообще весь такой правильный. Устроив эту гадость, он сразу потерял бы все свои кармические очки. Правильно? — Я посмотрела на Ривер, потом на остальных. Они медленно, задумчиво кивнули. — Кстати, а что все-таки значило «никакого автографа»? — поинтересовалась я.
— Со временем ты поймешь, что магия — материя очень индивидуальная, почти интимная, — ответила Анна. — Каждый человек делает ее по-своему. Как мы уже говорили на занятиях, каждый сам выбирает, какие заклинания ему использовать, какие символы и руны применять, С какими элементами работать, а также, что ему ближе — заклятия луны, солнца, ветра или воды. Иными словами, каждый человек разрабатывает те варианты, которые ему ближе, в которых он легче достигает успеха. Достаточно несколько раз совершить с человеком заклинание, как потом ты с легкостью сможешь узнать его почерк. Сотворенная им магия будет нести отпечаток его личности, его вибрации.
— Некоторые люди вплетают в свои чары автограф, — сказал Эшер. — Одни делают это потому, что гордятся своим мастерством, другие делают это для того, чтобы послать предупреждение. Таким образом, их имя становится частью заклинания.
— А на том колдовстве имени не осталось? — спросила я, но тут же сама догадалась: — Ну да, конечно, это было бы глупо.
— Злоумышленник не оставил своего имени, — проговорил Солис. — Однако это колдовство выглядит намеренно запутанным. Оно явно создано одним человеком, но подано так, будто это сделал кто-то другой. На всем этом лежит отпечаток какого-то обмана, мошенничества.
Несколько мгновений я молча смотрела на него. О Боже, все оказалось еще сложнее, чем я могла себе представить. Мне в этом никогда не разобраться!
— Кто-то мог сделать такое?
— Да, — сказала Ривер.
— И это колдовство должно было меня...убить?
— Да, скорее всего, — снова подтвердила она. — Что вообще-то глупо, поскольку ты бессмертная. Разумеется, это было бы не так откровенно, как настоящее убийство. Скажем, ты бы заболела пневмонией и умерла. Или с тобой произошел бы несчастный случай со смертельным исходом. Или тебя бы убили во время ограбления. Иными словами, это должно было выглядеть как непредумышленное убийство. Будь на твоем месте обычный человек, он был бы стопроцентно мертв. Но на тебя, на всех нас, эти чары подействовали бы иным образом. Это колдовство должно было навлечь на тебя тьму. Оно не убило бы тебя — ты отлично знаешь, насколько это сложно сделать, но ты стала бы настоящим магнитом для тьмы. Ты могла бы, например, обезуметь от страха или впасть в безвыходную депрессию. Я уже давно не видела ничего подобного — очень-очень давно.
