Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Тогда решили сделать ставку на машину Силина. Правда, даже несмотря на отсутствие парового котла, машина оказалась весьма громоздкой. Кроме того, «силин» проигрывал в плане массогабаритных характеристик и выхода полезной мощности. Но зато он был гораздо безопаснее и более экономичен, что было немаловажным, учитывая ограниченную возможность приема на борт запаса топлива.
Финансирование проекта было одним из приоритетных, как и самое пристальное внимание к его ходу. Поэтому дело продвигалось довольно споро. Уже через два года научных изысканий, метаний и опытов с моделями в бассейне было принято решение о начале строительства. Секретную верфь поставили неподалеку от Астрахани, на берегу одного из истоков Волги.
Еще через пару лет на свет появилась первая лодка, выполненная полностью из стали. С момента обнаружения Петром потаенного судна Никонова и до этого момента прошло только шесть лет, и вот первое судно отчалило от небольшой пристани для ходовых испытаний.
Лодку учили плавать маленькими шажочками, постепенно переходя от простого к сложному. И процесс двигался довольно удачно, а результаты по-настоящему впечатляли. Лодка могла погружаться на глубину в двенадцать метров. Благодаря наличию выхлопной трубы на глубине в четыре метра лодка уверенно ходила под машиной.
При погружении на большие глубины выхлопная труба перекрывалась, машина останавливалась. Но полностью хода лодка не лишалась, так как в этом случае машина отсоединялась от вала винта и массивный маховик приводился в движение членами экипажа. Правда, в этом случае за час удавалось преодолеть не более полуверсты. Но и это был вполне приличный результат, учитывая сложности обнаружения лодки с борта кораблей противника, даже в полупогруженном состоянии. А уж когда из воды выступали только три трубы не столь уж и большого диаметра, и подавно.
Всплытие производилось посредством выпуска сжатого воздуха из специально предназначенных для этого баллонов в балластные цистерны. Кстати, благодаря им же удавалось провести под водой сколь-нибудь значимое время, так как воздух в невентилируемой лодке расходовался довольно быстро. В немалой степени этому способствовало освещение отсеков керосиновыми лампами. Ну и при вращении маховика экипаж дышал подобно загнанным лошадям. Так что подпитка воздухом из баллонов была очень даже не лишней.
Забор воздуха для вентиляции отсеков и закачки в баллоны осуществлялся через вентиляционную шахту. Она выступала над корпусом лодки на те же пять метров, что и выхлопная труба. Использовались для этого два воздушных насоса, один из которых был высокого давления. Оба приводились в действие и машиной, и ручным приводом.
И наконец, обзор при движении в подводном положении осуществлялся с помощью специально разработанного перископа. При всплытии, конечно, можно было пользоваться окошками рубки, выступающей над палубой лодки почти на метр. Однако все же перископ был предпочтительнее и в этом случае. Во-первых, он находился гораздо выше над уровнем воды. Во-вторых, он был настоящим оптическим прибором, хотя и с незначительным приближением.
Все шло относительно гладко до той поры, пока испытания проводились на реке. Несчастье случилось, как только лодка оказалась в море. Каспий встретил подводников легким волнением и вскоре потопил дерзнувших изведать его глубины. Причина крылась в выхлопной и воздухозаборной трубах. Попытки экипажа спастись не увенчались успехом. Пришлось подумать над усовершенствованием конструкции труб.
В связи с гибелью подводников было принято решение о дальнейшем комплектовании экипажа лодки из числа пловцов. И именно это решение побудило саглиновцев устроить шлюзовую камеру для выхода экипажа за пределы лодки. Вообще-то Никонов предусматривал подобную камеру для водолазов. Вот только идея с водолазным костюмом оказалась неосуществимой, а о наличии тренированных боевых пловцов конструкторы новой лодки не знали, потому и не рассматривали подобную возможность.
Но все изменилось, как только они узнали о тренированных пловцах. С одной стороны, подбор экипажа из их числа повышал шансы команды на спасение, а с другой – значительно увеличивал боевые возможности лодки. Судно планировалось вооружить двенадцатью ракетами с зарядом греческого огня. Но коль скоро на борту окажутся боевые пловцы, то они могли бы минировать корабли непосредственно в акватории вражеского порта. При этом решался вопрос с доставкой и пловцов, и подрывных зарядов.
Второй раз несчастье случилось в результате нарушения герметичности топливопровода. Экипаж задохнулся из-за отравления парами фласа. Лодка продолжала брать свою кровавую дань и учить людей тому, что в таком деле, как подводное плавание, не бывает мелочей. Как показало следствие, экипаж лодки обнаружил запах и даже легкую течь еще перед учебным погружением, но никто не придал этому особого значения.
К тому моменту удалось установить, что корпус, выполненный из стали, никуда не годится. Несмотря на то что он прекрасно выдерживал все нагрузки, его недостаток заключался в сложности ориентирования. Если на перископной глубине можно было хоть как-то ориентироваться, то в подводном положении ни о чем подобном не приходилось и мечтать. Не помогал и компас, который в окружении металла начинал показывать все что угодно, за исключением реального нахождения сторон света.
Выход был найден в том, чтобы полностью делать лодку из бронзы. Надо заметить, весьма кардинальное решение, а главное – дорогостоящее. Постройка лодки длиной в двенадцать метров и наибольшим диаметром в два обходилась казне в ту же сумму, что и полностью снаряженный современной артиллерией фрегат. Да и сама лодка вышла несколько тяжелее из-за того, что бронза значительно уступала стали в прочности.
Но Петр без раздумий пошел на этот шаг. Конечно, стальная лодка была в разы дешевле, но тоже стоила далеко не копейки, а вероятность ее потери в отсутствие возможности подводного ориентирования увеличивалась многократно. Как многократно же падала ее боевая эффективность. А именно это он ставил на первое место. Но в настоящее время иного решения никто предложить не мог.
В командование именно третьей лодкой, с гордым именем «Дельфин», и вступил успевший дослужиться до подпоручика КГБ Притула. В связи с новым назначением ему присвоили звание поручика, что соответствовало флотскому лейтенанту. Благодаря своей службе на корабле он имел право на морское звание, без каких-либо ограничений. И именно в таком звании он отправился в свой последний зимний отпуск, а теперь присутствовал на мостике лодки, пробиравшейся между кораблями брандвахты Портсмута.
В течение целого года лодка проходила довольно успешные испытания под его командованием. Экипаж освоился настолько, что чувствовал себя внутри ее вполне комфортно. Хотя слово «комфорт» последнее, которое можно было отнести на счет «Дельфина». Условия жизни экипажа были далеки даже от удовлетворительных.
Теснота, постоянная жара, несмотря на теплоизоляцию машины, и невозможность отдыха на всем протяжении боевого выхода – вот что ожидало подводников в походе. Автономность лодки составляла только сутки, да и то это был предел для экипажа. После этого люди покидали лодку измотанными до последней степени и минимум сутки приходили в себя.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
