Объем этой книги позволяет коснуться лишь некоторых областей, где музыкальная медицина и музыкотерапия могут содействовать благополучию детей с диагностированными заболеваниями, которые влияют на их физическое и/или умственное развитие. Теоретически ничто не мешает в будущем проводить эту работу и в отношении взрослых: как мы знаем, мозг способен на обучение и изменения в течение всей жизни (см.главу 3).
Расстройства аутистического спектра
У моего любимого племянника Энеко – синдром ломкой X-хромосомы (синдром Мартина – Белла). Это наследственное заболевание, ведущее к ряду уникальных физических и умственных особенностей, причем последние напоминают свойства людей с аутизмом. Энеко – счастливый десятилетний мальчик, и я его обожаю. Хотя он почти не умеет говорить, он очень чувствительный, любопытный, и мы с ним все время смеемся, когда играем. Из-за этого синдрома Энеко легко расстраивают изменения в окружающих условиях, громкие шумы или нарушения распорядка дня. Он безумно любит музыку, в особенности Вивальди. Однажды я подарила ему дирижерскую палочку, чтобы он мог управлять оркестрами, которые слышит на CD или видит по телевизору.
Музыка может стать бесценным способом общения с такими детьми, как Энеко, проявляющими аутистические черты и очень ограниченную способность говорить. Дети с расстройствами аутистического спектра могут иметь уникальную чувствительность к музыкальным звукам{352}, и по крайней мере в 12 процентах случаев клинического вмешательства при аутизме сейчас применяются действия, основанные на музыке{353}.
По сравнению с игровой терапией музыкотерапия может привести к существенным улучшениям в невербальной и жестовой коммуникации, включая зрительные контакты и действия с поочередным участием{354}. Также было выявлено, что включение музыкальных элементов в обучение речи с помощью пения благотворно влияет на низкофункциональных детей-аутистов, которые учатся говорить{355}.
Родственная проблема в развитии, связанная с тяжелым аутизмом, – ограниченная или отсутствующая вербальная коммуникация. Впечатляющим прорывом в этой области стала разработка основанной на музыке терапевтической методики, которая содействует освоению устной речи. Кэтрин Ван – исследователь Лаборатории музыки и нейровизуализации в Бостоне, где она разработала «Обучение с задействованием слухомоторных связей» (Auditory-Motor Mapping Training – AMMT). Эта методика призвана помочь не умеющим говорить детям-аутистам.
Замысел AMMT в том, чтобы поощрять слухомоторные связи в мозгу; для этого детей учат произносить слова с разной высотой, при этом стуча на барабанах, настроенных на эту же высоту. Хотя такой вид терапии находится пока на ранней стадии развития, данные показывают, что сеансы AMMT связаны с существенными улучшениями речи даже у детей, которые за всю жизнь едва произнесли одно слово{356}.
Детям с расстройствами аутистического спектра может быть полезной и двигательная терапия – для обучения координации и контролю. Энеко проходит иппотерапию (то есть конную терапию), и, похоже, уроки верховой езды положительно сказались на координации его движений. Сочетание двигательной и музыкотерапии может привести к положительным результатам, если детям-аутистам нужно помочь справиться с неусидчивостью, вспышками раздражения и невниманием. Ритмические аспекты музыки, в частности, способствуют развитию мелкой и крупной моторики{357}. Между тем Энеко превращается в заправского дирижера.
