Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Заслышав, как в замке поворачивается ключ дяди Казимиро, она снова принялась всхлипывать и собралась было снова разыграть трагедию, теперь уже за обеденным столом.
Но дядя Леопольдо лишил ее возможности застать Казимиро врасплох.
— Сегодня утром Элизе попало от учительницы, — объявил он, разворачивая салфетку и раскладывая ее на коленях. — Да, я знаю, что вы против телесных наказаний. Я тоже считаю, что детей нельзя бить, но Элиза вела себя отвратительно. Надеюсь, это послужит ей уроком.
И всё? Элиза бросила жалостный взгляд на дядю Казимиро, который в тот день казался гораздо спокойнее и веселее, чем обычно.
— Она меня избила, — сказала Элиза. — Она надавала мне пощечин. У меня даже кровь носом пошла.
Дядя Казимиро посмотрел на нее испытующе.
— Выглядишь ты превосходно. Не скажешь, что тебя страшно избили!
— А дядя Леопольдо сказал, что ты вела себя отвратительно. Можно узнать, что ты натворила?
— Только не за столом, — отрезал дядя Леопольдо.
— Послушай, Элиза, — сказал тогда дядя Казимиро, — воистину сильные духом не теряют гордости и достоинства перед лицом врагов. Помнишь, как Каммамури в тот раз…
Элиза разрыдалась. Вскочила, отпихнула стул, швырнула на пол салфетку и бросилась в свою комнату.
— Не устраивай истерику! Я тебе тысячу раз говорил, что слезами горю не поможешь, — крикнул ей вслед Казимиро.
Вот и все, чего удалось от него добиться.
Глава одиннадцатая,
в которой неожиданно вмешивается дядя Бальдассаре
Приска и Розальба, услышав, что никакой кровавой расправы не последует, не могли поверить своим ушам. Конечно, они не ожидали, что дядя Казимиро действительно ворвется в класс, вооруженный турецкой саблей с криками вскочит на парту и рассечет на кусочки синьору Сфорцу. Но пусть бы он хотя бы взял ее за грудки, прикрикнул не нее, обозвал как-нибудь. А еще устроил сцену в кабинете директора и добился, чтобы ее выгнали навсегда из всех школ страны. Вот что он должен был сделать после всех своих обещаний.
— А ему на меня совершенно наплевать! — рыдала Элиза. — Он сидит себе там с дурацкой улыбкой, будто увидел Лурдскую Мадонну… Вон он даже обнял дядю Леопольдо. Теперь у них любовь и дружба, как раньше. Они объединились против меня…
Она смертельно обижалась на дядей, которые, вместо того чтоб посочувствовать ей и, главное, отомстить за нее, мирно курили и болтали на веранде.
Дядя Казимиро даже напевал в ванной, пока чистил зубы, а такого они от него не слышали месяца три, не меньше.
— Может, Ундина передумала и согласилась? — рискнула Розальба.
Но Элизе было плевать на любовные похождения этих предателей. Пропади они все пропадом: он, Ундина, дядя Леопольдо и прочие!
Нежданная помощь пришла от двух членов семьи, которых Элиза совершенно не брала в расчет: от дяди Бальдассаре и бабушки Лукреции.
Дядя Бальдассаре сразу же после обеда написал очень строгое письмо директору школы «Сант-Эуфемия», уведомив его, что намерен забрать племянницу из школы, а также сообщить о произошедшем в Управление начальными школами.
И, вопреки желанию дяди Леопольдо, он оставил Элизу на следующий день дома, только попросил ее не бросать занятия и продолжать готовиться к экзаменам.
Директор ответил запиской, в которой приглашал дядю Бальдассаре к себе в кабинет для объяснений. Бальдассаре взял с собой Элизу, к которой директор пытался безуспешно подлизаться и шутливо трепал ее по щеке.
— Учительница Сфорца просила передать вам свои извинения, — сказал он. — Она очень устала. Она так много трудилась, чтобы подготовить девочек к экзаменам, и, естественно, Элиза, ей очень важно было показать инспектору безупречный журнал. Происшествие с… э-э-э… черепахой выбило ее из колеи. И я прекрасно ее понимаю. Я убедил ее взять несколько дней отгула. Она очень сильный педагог. Лучший в нашей школе, и я уверен, что ничего похожего впредь не повторится. Если вы согласны, я предлагаю закрыть эту тему и никогда не вспоминать.
— Мне кажется, это слишком простое решение, — холодно ответил дядя Бальдассаре, — мы совершенно не согласны, правда, Элиза?
— Не очень-то благородно с вашей стороны ожесточаться против прекрасного человека, который столько сделал для детей и у которого сдали нервы от усердного выполнения своего долга, — сказал директор. — Другие родители настроены гораздо более миролюбиво…
И, как фокусник вытаскивает кролика из цилиндра, он выудил из ящика письменного стола конверт и протянул его дяде Бальдассаре.
В конверте лежало письмо от синьоры Панаро, жены судьи. Она писала от лица «всех мам», которые сожалеют о досадном инциденте, явившемся, конечно, следствием недоразумения, и выражают надежду, что маленькая Маффеи уже оправилась. Этим письмом они хотят выразить свое уважение и доверие к синьоре Сфорце, которой они безмерно благодарны за все, что она сделала для их девочек. Они чувствуют себя отчасти в ответе за случившееся, потому что, разумеется, все это произошло только потому, что синьора Сфорца слишком усердно трудилась ради блага их детей, неудивительно, что у нее так расшатались нервы. Они надеются, что учительница как можно скорее придет в себя и вернется в свой класс, где девочки ждут ее с нетерпением, чтобы завершить подготовку к экзаменам и закончить учебный год. Внизу стояли подписи мам всех Подлиз и большей части Сорванцов, в том числе синьоры Пунтони.
— Так что видите, господин Маффеи, если школьное управление начнет расследование, вы окажетесь один против всех остальных родителей.
— Ясно, — прищурился дядя Бальдассаре. — Они, значит, считают эту истеричку лучшим учителем на планете. Их право. Но мой ребенок в эту школу больше не пойдет. Я ее забираю. До экзамена осталось меньше месяца, а на следующий год она пойдет в среднюю школу.
Вообще-то такое решение мог принять только дядя Леопольдо, официальный опекун Элизы. Но Бальдассаре настаивал, и Леопольдо не стал перечить старшему брату, тем более что в эти дни он был несколько рассеян, как будто его голова была занята какими-то более важными делами.
Но последний удар нанесла синьоре Сфорца бабушка Лукреция, которая отправила к учительнице свою лучшую служанку в безукоризненной форме горничной из богатого дома. Служанка торжественно вручила учительнице записку:
Уважаемая синьора.
Вы осмелились поднять руку на беззащитное существо, в венах которого тенет кровь Гардениго ди Пьянафьорита. Кровь не водица, и моя внучка при любых обстоятельствах всегда будет выше вас во всех отношениях. Если бы вы были дворянкой или хотя бы принадлежали к классу крупной буржуазии, мой муж вызвал бы вашего мужа на дуэль, чтобы смыть это оскорбление. Но простолюдины вроде вас заслуживают только публичной порки. Впрочем, мы не опустимся до этого. Стыдитесь!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
