— Ну и бардак! — выругался он. — Хоть бы до ночи выбраться!..Эй, ты что, квасишь там в своей колымаге? — спросил он, вглядевшись в мертвенно-бледное лицо Калязина. — Этак еще в задницу мне въедет! — пожаловался он своему соседу из зеленой «десятки».
— У него, похоже, с сердцем проблемы, — возразил тот, обернувшись назад. — Послушай, может тебе валидолу надо? — Калязин молча покачал головой. — Да что с тобой? — Протиснувшись между своей «десяткой» и «Волгой», долговязый мужчина подошел к Феликсу.
— У меня жена рожает… — еле слышно произнес тот.
— Там? — долговязый с испугом поглядел на «гранд чероки».
Калязин молча кивнул.
— Так врача надо! Эй, послушайте, есть здесь врач? — неожиданно зычным голосом крикнул хозяин «десятки».
Ошалевшие от жары и долгого стояния водители выглядывали из машин.
— Что там у вас? — спросили сзади.
— Жена у него рожает! — ответил долговязый. — Передай дальше, что врач нужен!
Захлопали дверцы машин. Водители громко перекрикивались, передавая информацию по рядам.
— Черт! — выругался водитель зеленой «десятки». — Записать бы на магнитофон, что врач требуется. Я бы двери открыл да через свои динамики пустил! У меня акустика мощная. Не может быть, чтоб в такой толпе врача не нашлось.
— У меня есть диктофон! — Слова долговязого вдруг достигли сознания Феликса. — Сейчас…
Он открыл дверцу джипа, стоявшие рядом притихли, и в этой тишине раздался новый Аленин крик.
— Аленушка, сейчас мы найдем врача, — бормотал Калязин, вынимая из бардачка диктофон. — Погоди немного…
Крик внезапно прекратился. Будущий отец оглянулся в испуге. И тогда, сквозь стиснутые зубы, но по-дикторски отчетливо Алена проговорила:
— Срать и родить нельзя погодить.
Глава 3
ЭКСТРИМ НА ЛИТЕЙНОМ МОСТУ
Динамики в «десятке» долговязого и вправду были мощными.
— Внимание! Срочно нужна медицинская помощь! Если среди вас есть врач, просим его срочно подойти к середине моста! В черном джипе «гранд чероки» — роженица, ей нужна помощь…
Стоявшие в тот майский вечер в пробке утверждали потом, что призыв был слышен на обоих берегах Невы.
Первым к джипу подбежал молодой парень в шортах.
— Вы врач? — с надеждой спросил его Калязин.
— Нет, но я знаю, что нужно делать! Звоните в Службу Спасения, они пришлют врача на вертолете. Вы телефон знаете? Нет? Я продиктую… — Увидев, что Феликс не попадает дрожащими пальцами по кнопкам телефона, парень выхватил его из рук будущего отца и стал набирать номер сам. — Говорите! — услышав ответ диспетчера, он сунул трубку Калязину.
— Девушка! — Вряд ли кто-нибудь из сотрудников телеканала смог бы узнать в этом срывающемся голосе уверенный баритон своего директора. — Мне срочно нужен врач! У меня начались роды!
— Не нервничайте, мужчина! Все будет хорошо. Где вы находитесь?
— На середине Литейного моста!
— Вы уверены, что роды начались именно у вас? — осторожно спросила диспетчер.
— Вы что, издеваетесь? — заорал Феликс. — А у кого же еще?
— По каким признакам вы определили, что у вас начались роды? — задала девушка новый вопрос.
— Схватки полтора часа! Ужасные! Она вот-вот родит!
Услышав слово «она», диспетчер Службы Спасения облегченно вздохнула и подала знак готовому включиться в разговор психологу: нет, не очередной псих, от которых сегодня поступило рекордное число звонков. От начавшейся в городе жары у многих обострение…
— Роженица находится в машине? — деловито спросила она Феликса. — Это ваша жена?
— Да. Мы стоим в пробке!
— Я знаю о пробках, — сказала девушка. — Не волнуйтесь, мы постараемся вам помочь. Сообщите имя, фамилию и возраст жены.
— Алена Калязина, тридцать пять лет…
— Алена Калязина? Телеведущая? — удивленно переспросила диспетчер и, услышав в ответ утвердительное мычание несчастного Феликса, воскликнула: — Мы вам обязательно поможем! А пока найдите какую-нибудь рожавшую женщину и попросите ее быть рядом с вашей женой. Будьте на связи, я перезвоню вам.
Диспетчер отключилась. Открыв дверцу джипа, Калязин посмотрел на Алену. Она молча лежала с закрытыми глазами.
— Аленушка! — испуганно позвал он.
— Дай мне отдохнуть, — еле слышно попросила она.
— Солнышко, я позвонил в Службу Спасения, они обещали помочь!
— Закрой, пожалуйста, дверь, — сказала Алена. — У меня нет сил разговаривать…
Парень в шортах изумленно смотрел на Феликса.
— Я вас сразу не узнал, — пробормотал он.
Новость о том, что в машине рожает знаменитая телеведущая Алена Калязина, моментально разнеслась по мосту. Теперь уже взгляды всех водителей и пассажиров устремились на черный джип и стоявшего рядом с ним директора питерского телеканала.
Со стороны левого берега по тротуару решительно перемещалась немолодая толстая тетка в синем спортивном костюме. Дойдя до середины моста, она громко поинтересовалась: «Где тут у вас рожают?» — и столь же решительно направилась к «гранд чероки».
— Вы врач? — спросил кто-то.
— Фельдшер я, — отозвалась тетка, — но девке уж как-нибудь помочь сумею.
Феликс с ужасом наблюдал, как она открывает дверь машины…
Через пару минут тетка опустила стекло джипа и высунулась в окно:
— Эй ты, папаша! Объяви по своему радио, что спирт нужен и вода чистая. Если у кого есть бутылки нераспечатанные, пусть передадут. Еще таз нужен. Да если белье постельное найдется, тоже пусть присылают. Ребеночек-то крупный! — Темное стекло поднялось снова.
Стоявший рядом долговязый любитель автомобильной акустики бросился выполнять приказ. Вскоре над мостом разнеслось:
— Прошу внимания! Роженице нужен спирт, вода в закрытых бутылках, таз и постельное белье! Повторяю…
И лишь тогда Калязин вспомнил о трех сумках.
— У меня есть все, кроме таза! — закричал он, стуча в дверь джипа, из которого доносился душераздирающий крик. — Там сумки стоят…
Но десятки людей уже бежали по тротуару и спрыгивали с высокого поребрика, держа в руках бутылки водки и пластмассовые канистры с водой. Парень в шортах деловито расставлял их на капоте джипа. Потом появились передаваемые из рук в руки пакеты с бельем, а еще через некоторое время над крышами машин поплыли два пластмассовых таза: зеленый со стороны левого берега и синий со стороны правого.
— Откуда у людей в машинах белье и тазы? — удивился долговязый, вернувшийся узнать, не надо ли передать «по радио» что-нибудь еще. — Ах да, все же на дачи едут…
