Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Еще более отчетливо выглядит сцена с предсказанием будущего по природным знамениям в летописном рассказе о походе Игоря. Если в «Слове» князь просто не обращает внимания на затмение, грозящее стенание птиц и пр., то в летописном рассказе вся сцена описана подробнее. Князь смотрит на небо и видит солнце, ставшее как месяц, и спрашивает дружину:
«Видите ли? Что значит это знамение?»
Дело, очевидно, было не в том, что князь оказался наблюдательнее своих спутников — не заметить солнечного затмения было невозможно, — но таков, судя по всему, был ритуал: князь спрашивает, его спутники (дружина, волхв или воевода) отвечают (именно так творилось боевое гадание и во всех предыдущих рассмотренных случаях). Дружина, посмотрев туда, куда указывал князь, «поникла главами» и сделала вывод, который напрашивался и был скорее всего очевиден и самому князю:
«Княже, не на добро знамение это».
И далее князь произносит речь, из которой становится понятно, что вопрос он дружинникам своим задал неспроста и главная цель разговора именно в том и заключалась, чтобы нейтрализовать деморализующее воздействие зрелища природного явления. Вере в дурные приметы он противопоставляет вполне ортодоксальную концепцию о том, что «тайны Божии никто же в силах понять, а знамению творец Бог, и всему миру своему, а нам, что створит Бог или на добро или на наше зло, а то нам видеть».
То есть, другими словами, пути Господни неисповедимы, и что конкретно обещало нам это Богом сотворенное знамение, покажет будущее. С логической и религиозной точек зрения концепция была вполне безупречна. И поход был продолжен.
Но если взглянуть более широко, в контексте летописного рассказа правы оказались дружинники — знамение действительно предвещало поражение, и читатель мог сделать должные выводы, отметить для себя важность внимательного отношения к знакам Божественной воли, хотя летописец не заостряет на этом внимания.
Бегство князя в финале также вписывается в общую систему представлений о будущем, характерных для древнерусской культуры. Когда пророчество уже почти полностью сбылось, когда предначертание уже почти свершилось и ничто, казалось бы, не может отвести гибель, искреннее покаяние, горячая молитва, которой предается Игорь в плену, дают истории счастливый конец: князю удается бежать из плена и возвратиться домой живому.
Вместо заключения УСТАВ ДРЕВНЕРУССКОГО ВОИНА
Завершить книгу авторы решили цитатой из древнейшего памятника славянского права «Закона судного людям». «Закон» был составлен и записан в Болгарии, некоторое время спустя после крещения в IX веке и на протяжении столетий служил воинским правилом для славянских бойцов. Знали его и на Руси. Соответствующая статья «Закона» была внесена в «Устав Владимира Всеволодича Мономаха», великого киевского князя, непримиримого борца со степной угрозой. Текст устава сохранился в составе летописного свода в рукописи середины XV века. В «Законе» высокие духовные требования, предъявляемые к человеку, идущему на бой, сочетаются с вполне прозаическими нормами по разделу военной добычи. Такова была сама жизнь средневекового воина: высокое в ней сочеталось с обыденным, составляя неповторимый колорит ушедших, но не канувших в Лету столетий, когда молодое русское государство росло и крепло ратными трудами наших великих предков.
«О бранехъ и суперничь да ся биють беспрестани. О супостатех.
Исходящимъ къ супостатомъ на брань подобаеть хранитися от всякого слова неприязнина, и от жены, и къ Богу едину мысль имети и молитву и свет святым.
С советом же брани творять, помощь от Бога дасться въ сердцихъ съвети творити; не съ многою брани творити, но от Бога крепость, Богу дающему победу.
Плена же шеста чясть достоить взятии княземъ; прочее число все всемъ людемъ в равну часть делятся от мала и до велика: доволеть бо княземъ и казне часть княжа, а прибыток людемъ. Люди обрящются етере, и от техъ друговъ или къметищищь или простых люди подвигъ и храборьство съдеть обретаются; обретаася князь или воевода в то время от урочена урока княжа да продается; якоже лепо есть, да подъемлеть я по чясти; иже обретается на брани, да бывает чясть, ниже остають на стану, да бывает тако: так обо глаголано есть и писано и передано от царя и пророка Давыда» [НIЛ, 498].
Перевод:
«О битвах и бойцах, сражающихся беспрестанно. О супостатах.
Отправляясь на бой с супостатами (врагами), подобает остерегаться всех неприязненных слов и дел, направить мысль свою к Богу и молитву сотворить и сражаться в ясном сознании, ибо помощь дается от Бога светлым сердцам. Не от большей силы победа в бою, а в Боге крепость.
И после того как Бог победу дал, шестую часть следует взять князю, а остальное все возьмут себе все люди, разделив поровну между великими и малыми. Полагается князю и казне часть княжеская, а остальное прибавляется к людской доле. Если найдутся некоторые из них кметы или простые люди, проявившие смелость, подвиги и храбрые поступки совершившие, то получают от находящегося там в то время князя или воеводы из указанной княжеской доли. И пусть это дается, поскольку это правильно, и делится между ними на части. Участники боя пусть получат, но пусть дадут часть (добычи) и оставшимся (в лагере)».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
