На следующий день Серина решила наконец выйти из дома, чтобы хоть немного развеяться. Она договорилась с бабушкой встретиться в книжном магазине Лэкингтона в два часа дня.
Серина очень болезненно восприняла внезапный уход Люсьена из дома. До самого рассвета она пролежала без сна, ожидая его возвращения. Единственное, о чем ей оставалось молиться, так это о том, чтобы ее муж в очередной раз был занят поисками убийцы Сайреса, а не утехами в объятиях другой женщины.
Но она уснула, так его и не дождавшись. Утром она спросила о муже у Холфорда, но тот ничего не знал. Ее воображение продолжало рисовать мучительные картины того, как Люсьен провел эту ночь.
Похоже, теперь он совершенно перестал желать ее. Всю прошедшую неделю он заботился о ней, но делал это так холодно, так спокойно…
Экипаж остановился. Серине внезапно стало неловко оттого, что в такой спокойный сентябрьский день ее со всех сторон окружали переодетые слугами солдаты. Но, к счастью, двое постоянных стражей проводили ее до дверей магазина и остались снаружи.
Несколько женщин со скучающим видом стояли возле прилавка. Молодой человек в очках крутился подле них и вежливо отвечал на их вопросы. Когда Серина вошла в торговый зал, все повернулись к ней. Она заметила, как при ее появлении леди Гриффин и леди Калвертон начали возбужденно шептаться.
Серина кивнула им в знак приветствия и принялась оглядывать зал в поисках бабушки. Леди Калвертон неодобрительно фыркнула и отвернулась. Стоявшие рядом с дамами молоденькие девушки захихикали и стали исподтишка рассматривать Серину. Она готова была провалиться сквозь землю, но тем не менее направилась вперед, гордо подняв голову. Серина остановилась возле одной из полок, повернулась ко всем спиной и сделала вид, что интересуется каким-то поэтическим изданием. Она не доставит им удовольствия лицезреть слезы в ее глазах!
– Леди Дейнридж? – раздался сзади тихий вкрадчивый голос.
– Да. – Серина обернулась и оказалась лицом к лицу с окликнувшей ее женщиной.
Серина замерла на месте, не в силах пошевелиться. Перед ней стояла та, которую она считала эталоном женственности и… своим самым страшным кошмаром.
– Равенна, – чуть слышно пролепетала она, чувствуя, что кровь отливает у нее от лица.
Глава 21
Тот портрет, что раньше висел в доме Люсьена, не мог передать и сотой доли великолепия его бывшей жены. Густые вьющиеся волосы цвета воронова крыла обрамляли ее тонкое лицо, еще больше подчеркивая его красоту.
Господи, как могла она надеяться на то, что Люсьен забудет о Равенне ради нее? Серина никогда не сравнивала свою внешность с внешностью других женщин, но сейчас ей захотелось иметь хоть каплю того очарования, которое было у стоявшей перед ней красавицы.
Зависть – это грех, думала Серина. И Господь знает, что он не единственный в длинном списке ее последних грехов.
В глазах Равенны она увидела слезы.
– Думаю, Люсьен рассказал вам обо мне.
Серина кивнула.
– Что вам нужно? – напряженно поинтересовалась она.
Равенна оглянулась по сторонам.
– Вы не находите, что нам стоит отойти в сторону и немного поговорить? – спросила она с вежливой улыбкой.
Серина заметила, что на них начинают обращать внимание.
– Не представляю, о чем мы можем с вами разговаривать, – сказала она.
– Прошу вас, нам нужно поговорить о Люсьене, – сказала Равенна шепотом. – Я так виновата, – добавила она и всхлипнула. – Я знаю, то, что происходит между ним и мной, это неправильно. Теперь он ваш муж, но когда он пришел ко мне… Должна признаться, у меня не хватило сил его оттолкнуть.
Серина похолодела.
– О чем вы говорите?
Равенна опустила голову.
– Я должна заявить о своих грехах во всеуслышание? Люсьен очень страстный мужчина. Я совершила такую глупость, когда бросила его! И когда он пришел ко мне, ища… ища утешения, мне оставалось только принять его с распростертыми объятиями.
– Утешения? – мертвея, прошептала Серина. Люсьен вернулся к своей бывшей жене, чтобы искать у нее утешения? Но когда? Он же не отходил от нее целых две недели!
Кроме вчерашней ночи. Пока она терзала себя за греховную страсть, Люсьен искал любовных утех в постели Равенны. У Серины все поплыло перед глазами. Она судорожно вздохнула, чтобы не потерять сознание.
Равенна смотрела на нее с участием.
– О, я подозревала, что вам будет больно услышать об этом. Но я не могла больше держать это в себе. Надеюсь, вы понимаете, что я всегда любила Люсьена, и когда он признался, что все еще неравнодушен ко мне… Короче говоря, страсть лишила нас рассудка.
Ее муж, отец ее ребенка продолжал делить ложе со своей бывшей женой? Это объясняло его поведение и то, что он потерял к ней интерес, как к женщине. Но что в этом удивительного? Равенна божественно красива, и ни один мужчина не устоит перед ней. Даже тот, кого она так оскорбила в свое время.
Если Люсьен продолжает любить эту женщину, то Серине остается только страдать от мучительной боли.
Перешептывания вокруг них становились все громче. Нет никакого сомнения, что она снова будет объектом для сплетен и обсуждений. Но теперь это казалось ей мелким и незначительным по сравнению с тем, что Люсьен по-прежнему любит Равенну.
Серина взглянула на свою соперницу. Как он мог вернуться к женщине, которая нанесла ему такое ужасное оскорбление и с которой он разведен? Наверное, его страсть была так сильна, что лишала способности думать о чем-то другом.
– Я вам не верю, – неожиданно сказала Серина.
Равенна ласково улыбнулась ей.
– Я понимаю. Так вам будет легче, – сказала она.
– Серина? – раздался знакомый голос. – Я вам не помешала?
– Бабушка!
– Что с тобой? – нахмурилась подошедшая леди Харкорт. – Ты так побледнела!
Серина едва стояла на ногах. От перенесенного потрясения у нее кружилась голова.
– Да, я… – едва слышно промолвила она.
– Леди Харкорт, – поздоровалась Равенна с пожилой женщиной. – Рада вас снова видеть.
Бабушка окинула Равенну подозрительным взглядом.
– Что вы сказали моей внучке? Почему она так расстроена?
– Ничего особенно. Я рассказала ей правду. – Равенна дружески похлопала Серину по руке. – Извините, я не хотела доставить вам такие переживания.
С этими словами она развернулась и ушла. Серина молча смотрела, как красиво переливается шелковое голубое платье Равенны. Она невольно взглянула на свое черное траурное одеяние. Нет ничего удивительного, что Люсьен отдал предпочтение не ей.
