Я по-прежнему мечтала о ребенке. Я хотела что-нибудь совершить. Поэтому в отчаянии обратилась к отцу Осгару.
— Мой муж хочет сына, — сказала я, — а я боюсь, что вновь потеряю ребенка. Но и сдаваться не хочу. — Мне никогда не была присуща неуверенность, но, когда речь зашла об утраченных детях, сердце мое словно раскололось надвое.
— Мы живем по воле небес и лепим свою жизнь из того, что нам дано, — ответил он. — Ступай к своему мужу, и пусть все решит Господь. Попроси своих женщин, чтобы они помогли тебе целебными травами.
Осгар уважительно относился к таким вещам. Биток уже сделала все от нее зависящее, оставалась Катриона, но я не могла переступить через свою гордость. Я все чаще молилась и исполняла возложенные на меня епитимьи.
Я и Макбету поведала о своих сомнениях:
— Что если Господь наказывает меня за обиды и амбиции, за то, что я во что бы то ни стало хочу видеть тебя королем?
— Будь терпелива, — ответил он как всегда. — Что мы можем дать нашим детям, не имея королевства, которое принадлежит нам и им по праву крови? Все придет со временем, включая детей.
Мэв, мечтавшая о том, чтобы я произвела на свет еще одного ребенка, и она могла понянчиться с ним, пока окончательно не состарится, сказала, что знает, в чем дело.
— Твое чрево отравляет старая беда — дерзость и своенравие. Ты одновременно хочешь быть воительницей и матерью. А женщина должна заниматься семьей и домом. Сражаться и вести политику — это удел мужчины.
Королева доллсна справляться и с тем, и с другим — чуть не сорвалось у меня с языка, но я промолчала. Мэв все равно бы меня не поняла.
— Этим должны заниматься слуги, — заметил Макбет, входя в зал, где я разливала свежий эль по флягам, сделанным из бычьих пузырей. В руках у него был пергамент со сломанной красной печатью. — Гонец от короля. Нам надо поговорить.
Я отставила кувшин:
— Надеюсь, это не сообщение о начале войны.
Макбет развернул пергамент и быстро пробежал текст глазами:
— Дункан предлагает тебе компенсацию за убийство твоих близких.
— Какую? Стадо коров? — с надменным видом осведомилась я.
— Послушай. Он признает, что с родом Боде поступили несправедливо, — протягивая мне пергамент, продолжил он. — Надо отдать ему должное. Я и не предполагал, что ему хватит на это ума.
Я принялась разглядывать пергамент, испещренный убористым почерком:
— Право коронации. Что это такое?
— Дункан дарует тебе и всем потомкам Боде право короновать королей скоттов. Таким образом, он признает твой род вторым по значимости после королевского. Ты должна подписать это. Гонец ждет.
Я нахмурилась:
— Я не понимаю, это почесть или оскорбление? Мое согласие будет означать, что я готова смириться со своим второстепенным положением, хотя мы заслуживаем большего. Мы заслуживаем королевского титула. — Я умолкла и снова принялась изучать послание. — Что мы выиграем, если я подпишу это?
— Ты и твои дети в будущем будут короновать королей. Однако, подписав это, ты откажешься от своих претензий на трон. А если ты откажешься ставить свою подпись, ты станешь мятежницей. — Он снова взял пергамент и прочитал текст вслух. — Доверитель получает право и привилегию возлагать корону на голову законного короля скоттов во время его коронации на холме Скона. Далее сообщается о том, что это право, являющееся высокой честью, передается потомкам рода Боде.
— Это очень хитрый ход. Наверняка за ним стоит Крайнен.
— Несомненно. Они будут спокойны, если Файф будет защищать трон Дункана. Однако, идя на это, они признают силу твоей королевской крови. И ты или Пулах смогут короновать следующего короля.
— Если мне удастся прожить настолько долго. Твой дед чуть не пережил Иова. Не удивлюсь, если и с Дунканом будет то же самое.
— Так ты принимаешь его предложение? — тихо спросил Макбет. — Ты должна дать ответ безотлагательно.
Я сложила на груди руки и задумалась, осознавая скрытое оскорбление, таившееся в этом документе.
— Хорошо. Я подпишу. — Я выхватила у Макбета пергамент. — Но здесь написано «Груох» — латинское образование, выдуманное какими-то священниками. Я напишу свое имя по-гэльски — Грюада, дочь Боде Мак Кеннета Мак Дуф, чтобы Дункан понимал, кому он вручает корону.
Макбет разлил эль и протянул мне чашу.
— Сланджах! — произнес он старинную кельтскую здравицу. — За здоровье и спасение!
Глава 23
— Боже милостивый! — выдохнула я при виде того, как во двор входят воины под предводительством Константина Мак Артера. Они прибыли как раз в тот момент, когда все домочадцы преклонили колени для утренней молитвы. Выглядел Банхори мрачным, а весь его отряд был в военном снаряжении — к седлам приторочены щиты, в седельные сумки вставлены пики. — Что это?
— Военные ладьи, — ответил Константин. — Одиннадцать судов отплыло от побережья Морея на северо-восток в открытое море.
Я туже закуталась в клетчатую шаль и взглянула на Макбета.
— Чьи это ладьи? — спросил он.
— Шотландские, — ответил Константин. — Они шли под львиным стягом.
— Господи Иисусе, — промолвил Макбет. — Значит, там Дункан. Ты видел это собственными глазами?
— Я получил сообщение от тана Банфа, — ответил Константин. Я вспомнила, что Банф — это морской порт на юго-восточном побережье Морея. — Он сообщил мне о военных ладьях, зная, что я быстрее всех смогу до тебя добраться. Еще несколько месяцев назад Дункан говорил о том, что строит в Бервике торговые суда. Но, судя по всему, он строил там суда военные.
— Значит, Дункан собирается напасть на Оркнейские острова, — выдохнул Макбет.
Я прижала руку к горлу:
— Зачем ему враждовать с Торфином?
Макбет покачал головой:
— Он потребовал у Торфина выплаты дани за Кейтнесс, который был подарен ему старым королем. Торфин отказался ее выплачивать. Старый Малькольм предоставил ему эти земли сразу после смерти его отца, когда Торфин был еще мальчиком. В каком-то смысле это была взятка, с помощью которой он хотел успокоить викингов и купить мир.
Мы двинулись в крепость.
— Но теперь, став королем, Дункан хочет обложить все провинции налогами, — сказал Константин. — Он заявил, что старое соглашение утратило свою силу. И либо Торфин заплатит, либо начнется война.
Слуги в зале шевелили угли и зажигали свечи в железных подсвечниках. Финелла принесла эль и чаши, и я молча принялась разливать его, чтобы поднять заздравный тост. Затем я отправила девушку к кухарке, чтобы та разогрела суп, хотя время было еще раннее, и накормила людей Константина.
— Дункан не имеет власти над всей страной, если ее части добровольно не подчинились короне, — промолвил Макбет.
