— Уходите. — Филипп встал, опираясь на стол.
— Сир?
— Уходите! — Король махнул рукой на дверь. — Все. Прочь!
— Но, сир, — нерешительно забормотал Сэмюель, — я…
— Прочь!
Гонец и чиновник ушли, после чего Ногаре, выпроводив за дверь двух иудеев и казначея, сам собирался выйти, но был остановлен резким окриком короля.
— Ногаре, останьтесь.
Министр двинулся обратно и со вздохом сложил на груди руки.
— Сир, мы получили ужасную весть. Я не стану притворяться, будто это не так, но мы можем ответить. Нужно только время собрать войско.
— Время? — пробормотал Филипп. — Время как раз у меня есть. А вот денег нет. Где их взять? Теперь, когда Флоте погиб… — Он хлопнул по столу с разбросанными там свитками. — Вы слышали казначея? Мои сундуки почти пусты. Как же я смогу воевать на два фронта? Как смогу подавить мятежи и отомстить за смерть моих знатных вельмож? Как это можно сделать без денег? — Филипп поднялся и принялся ходить по покоям. — Но все равно я найду деньги. Пока не знаю как, но обязательно найду. Иначе подданные перестанут меня уважать и все достигнутое на ассамблее Генеральных Штатов пойдет насмарку. Стоит только раз проявить слабость, Ногаре, и все: на меня тут же ринутся остальные враги, притаившиеся до поры до времени, — разные герцоги, графы, епископы. — Он повернулся к министру. — Мой дед никогда бы такого не допустил. Нашел бы деньги любым способом и собрал бы большое войско, чтобы усмирить Фландрию и вздернуть гасконских мятежников на виселице. — Филипп поежился и сжал воротник своего черного плаща. — Я в тупике.
— Сир, а что, если…
— Нет, Ногаре, — Филипп провел рукой по волосам, — больше облагать налогом духовенство нельзя. Это займет много времени и даст папе Бонифацию больше поводов для враждебных действий. — Неожиданно король схватил с пола пергамент и взмахнул им перед Ногаре. — Иудеи! Мой дед сделал это, когда ему понадобились деньги.
— Что, сир?
— Изгнал иудеев. Завладел их деньгами и собственностью и выпроводил из королевства. — Филипп вперился холодным взглядом в даль. — Я помню, как отец рассказывал о фургонах с сокровищами, которые подъезжали к дворцу. Там с боков сыпались золотые монеты. Вот что мы сделаем, Ногаре: отправим гвардейцев изгнать из королевства всех иудеев, затем продадим их дома и собственность на аукционе. А деньги и драгоценности сразу возьмем в казну. Из их должников тоже все выбьем. — Филипп положил свиток на стол. — Постараемся.
Ногаре задумчиво кивнул:
— Да, сир, это позволит вам быстро пополнить казну и снарядить войско во Фландрию. Но такая мера временная. Деньги быстро иссякнут, и вы лишитесь налогов, которые каждый год вам платили иудеи. В конечном счете мы можем потерять больше, чем приобретем. Изгоните иудеев, сир, обязательно, но озаботьтесь долгосрочной стратегией. Иудеи, конечно, богаты, но их мало. А вам нужны деньги укреплять власть и расширять королевство. — Ногаре улыбнулся. — Тамплиеры. — Филипп удивленно вскинул брови, и министр быстро продолжил: — В христианском мире богаче Темпла, наверное, только Церковь, и то сомнительно. Этот орден самый могущественный на Западе. У него сотни замков и поместий, многие из которых имеют большие доходы от земледелия и животноводства. Ему принадлежит власть даже в нескольких небольших городах. — Оживившись, Ногаре заходил по покоям. — Они владеют мельницами и пекарнями, магазинами и виноградниками. Дают деньги в рост и имеют особое дозволение папы брать проценты за долги, как это делают иудеи. У вас стоит недостроенный флот, сир. Так заберите себе их корабли!
— Вы хватили через край, Ногаре, — пробормотал Филипп.
Министр продолжил говорить, как будто не слыша.
— Они прибыльно торгуют шерстью, за плату перевозят на своих кораблях грузы и защищают купцов. Несомненно, их подвалы ломятся от сокровищ и святых реликвий. Сир, ни один король не может сравниться с ними в богатстве!
— Нет, Ногаре! — резко бросил Филипп. — Трогать Темпл нельзя. Иудеи — другое дело. По ним никто в королевстве горевать не станет. Но воины Христа? — Он покачал головой. — Нам не нужны новые волнения.
— Их не последует, — упрямо возразил Ногаре. — Когда на Запад пришла весть о падении Акры, почти все люди обвиняли тамплиеров.
— Однако их великий магистр единственный во всем христианском мире стремится вернуть Святую землю.
— И без всякого толка. Сир, людей больше не заботят ни рыцари, ни их Крестовые походы. Они хотят жить в сильном и способном противостоять врагам королевстве.
— Вы правы. — Филипп внимательно посмотрел на Ногаре. — Но почему Темпл богат и могуществен? А потому, что все два столетия существования ордена над ним имел власть лишь один папа.
Ногаре кивнул:
— Мне это известно. — Он на секунду замолк. — Но если на папском троне будет сидеть наш человек, все легко уладится.
Филипп замер.
— Мы сможем решить две проблемы одновременно, сир, — сказал Ногаре. — Пополним казну и разберемся с Бонифацием.
— Но такое вообще невозможно. — Филипп пожал плечами.
— Все возможно, сир. Бонифаций — всего лишь человек и притом развращенный. Вам известны все его дела. Так давайте позаботимся посадить на его место более достойного. Тем самым мы принесем христианству только пользу. — Ногаре подошел к королю. — Я давно думаю об этом. Богатства ордена дадут вам настоящую свободу. А папа нам поможет. Один удар в нужном месте и в нужное время, и Темпл падет.
Илайя вышел из дворца. Ожидавший его Сэмюель о чем-то спросил, но погруженный в мысли рабби ответил не сразу.
— Извини, Сэмюель. Что ты сказал?
— Я сказал, мои свитки остались у короля. — Он двинулся ко входу во дворец. — Пойду попрошу их вернуть. Они мне нужны.
Илайя схватил его руку.
— Разве ты не видел, как озабочен король? Пошли поговорим с казначеем. Я уверен, он сможет их забрать.
21
Королевский дворец, Париж 21 августа 1302 года от Р.Х.
Уилл остановил коня посередине потока. Ливень превратил улицу в реку. Еще час назад крыши домов были раскалены солнцем, а теперь с них поднимался туман.
Он вгляделся в человека, преградившего путь, и удивленно воскликнул:
— Саймон!
Конюх был без плаща и весь промок. Уилл спрыгнул с седла, разминая тело после долгой езды.
— Ты…
— Да, я жду тебя. Слуга во дворце сказал, ты должен сегодня вернуться. — Саймон бросил взгляд на прикрепленные к седлу Уилла сумки. — Где ты пропадал?
— Ездил по делам короля. А что случилось?
— Меня прислал твой друг рабби, — хмуро проговорил Саймон.
— Илайя?
— Да. Рабби искал тебя. Он озабочен… нет, «озабочен» не то слово. Когда я ему сказал, что ты, наверное, отбыл по делам короля, он захотел поговорить с сэром Робером. Но его тоже не оказалось. Сэр Робер куда-то уехал с инспектором на неделю. Тогда рабби заставил меня поклясться, что, как только ты вернешься, я передам тебе его слова.
