— Конечно. Целенаправленный приезд Ольги в Москву подтверждает это. После каждой отсидки Ольга возвращалась домой. А тут — Москва и фальшивый паспорт.
— Его так просто не достанешь. Паспорт сделан на отбракованном бланке. Точно такой же сделали студенту Калядину, выдавшему себя за беглого зека. Оба паспорта сделаны в Кургане. Либо бланки были похищены, либо их использовали сотрудники паспортного стола. Ни у Калядина, ни у Ольги в Кургане нет связей.
— Зато у Риты есть. Ее второй муж из Кургана. Полковник юстиции Тубельский. Девичья фамилия Риты — Доросенко. Маргарита Тарасовна Доросенко из Винницы.
— Сговор Риты и Ольги берет свое начало в колонии.
— Несомненно. Думаю, что заточкой в колонии орудовала Рита. Ольга не могла убить свою подругу за месяц до освобождения. Противоречит здравому смыслу. Ольга не могла заколоть Мамашку. Мало того что сестра Левина ходила в авторитетах, она и обреталась в другом бараке. Это у нас события пролетают как птицы, а в колонии время течет медленно, ничего не меняется. Та же колючка, те же заключенные, несменяемый командный состав. Я спросил одну заключенную, кто мог убить Мамашку. Та рассмеялась. Мамашка сама резала девок, как поросят. Она согласилась мне дать ответ, если я захвачу с собой ее письмо и опущу его в почтовый ящик на воле. Пришлось согласиться. Женщина сказала только одно слово «Кума».
— Рита?
— Так на местном жаргоне звучит ее должность.
— Значит, и в Москве она продолжала орудовать той же заточкой. Именно это меня и смущает. Слишком очевидно. Даже нарочито.
— Привычка к безнаказанности. В колонии она царь и бог. Любого могла приговорить, а смертью там никого не удивишь. Диагноз для всех один — сердечная недостаточность. Следы она замела хорошо: другое имя, другая биография.
— Проблема в том, Боря, что Тубельская находится в Испании. И вряд ли мы дождемся ее возвращения. Туда же улетел и бармен Чистяков. Во Францию отправился Некрасов. Где находится Ольга, нам неизвестно. Если ее убили, то зачем нам подбрасывать труп двойника?
В кабинет постучали.
— Войдите.
Появился помощник дежурного по управлению.
— Товарищ подполковник, к вам девушка, Даша Миронова, говорит, что ей необходимо встретиться с вами лично.
— Пусть зайдет.
В кабинет вошла хорошенькая девушка лет двадцати пяти.
— Я слушаю вас, Даша.
Она положила на стол видеокассету.
— Что это?
— Я работаю в фирме Геннадия Ильича Некрасова. Перед отъездом в командировку он передал мне эту кассету и сказал: «Отнеси на Петровку подполковнику Марецкому. Он подозревает меня в убийстве, которого я не совершал». Вот я и принесла.
— Присаживайтесь.
Девушка села на край стула, скромно одернув платьице.
Марецкий снял трубку внутреннего телефона и велел принести видеомагнитофон.
Почему он попросил это сделать вас?
— Потому что доверяет мне. Они дружили с моим отцом. Когда отец погиб в Чечне, Геннадий Ильич помогал нашей семье. Он очень добрый человек. Я к нему отношусь как к родному.
— Очевидно, он доверял вам больше, чем другим, если рассказал об убийстве. Это дело не подвергалось огласке, и в вашей фирме о нем никто ничего не знает.
— Вы правы. Скандал распугал бы покупателей. Сейчас от них отбоя нет. Ожидается аукцион, акции растут.
— Вот как? Ответственный момент, а руководитель покидает страну.
— Его жена занимается вопросами продажи. Фирма принадлежит им обоим.
— Это нам известно. А что вы думаете об убийстве? Вы же не могли не знать Ольгу. Я прав?
— Знала. И очень боюсь за Геннадия Ильича. Я подозреваю, что она получила доступ к капиталам фирмы. То, к чему стремилась. А Геннадий Ильич — человек доверчивый, к тому же влюбленный. Он ослеп, а она выполняет роль поводыря и ведет его к краю пропасти.
— Значит, все упирается в деньги?
— А во что еще? Никакого открытия здесь нет.
Сухоруков достал фотографию из своей папки и положил
перед девушкой.
— А эту подружку вашего начальника вы знаете?
— Юлька Воронина. Очень хорошо ее помню. Одна из первых охотниц за сокровищами. Василиса Андреевна ее упрятала за решетку.
— Каким образом?
— Ее обвинили в убийстве парня, которого она наняла.
— Наняла для чего? — удивился Марецкий.
— Все очень просто. Геннадий Ильич не распоряжается деньгами фирмы. А его счета в России незначительны. Когда Юлька об этом узнала, она переключила внимание на Китаеву. Наняла хакера, сделала слепок с ключа от дома Некрасова, они проникли в дом и взломали компьютер Китаевой, где хранились все коды доступа к счетам зарубежных банков. Китаева об этом узнала. Хакера убили, а Юльку посадили, свалив на нее убийство. Сплошной примитив.
— Откуда вам известны такие подробности, Даша?
— Я знаю больше, чем Геннадий Ильич. Пользуюсь прослушивающими устройствами.
— Вы вхожи в дом Некрасовых?
— Нет. Василиса меня терпит, но на дух не переносит. Зато ее телохранители меня любят. Не все, конечно, но некоторые.
— У вас есть записи?
— Может быть. Придет время, мы и о них поговорим. Сейчас надо нейтрализовать Ольгу. Она представляет настоящую угрозу.
— А Рита?
— Рита не ждет удара в спину. Она убеждена, что Ольга погибла. Ольга боялась Риту и Василису. Она решила уйти в тень, и это ей удалось с помощью Геннадия Ильича.
В кабинет принесли видеомагнитофон, и они просмотрели запись с репетицией убийства и комментариями Ольги.
Марецкий почувствовал себя не в своей тарелке. Он стал невольным участником разыгранного спектакля.
— Мы знаем, что Ольга жива, — будто оправдываясь, начал Марецкий. — Она не учла несколько деталей, которые ее подвели. Ольга не раз судима. Ее отпечатки хранятся в дактилоскотеке. А убитая девушка, ее двойник, перед законом чиста. Мы ищем убийц этой девушки и парня, попавшего под общую раздачу.
— А что тут непонятного? Если Ольга жива, то ей нужен мертвый двойник. Ей, а не кому-то еще.
— У нее алиби. Ольгу ударил по голове бутылкой Некрасов. В то же время ударили двойника. Время смерти должно совпадать.
— Если Ольга судима, то у преступницы с прошлым всегда найдутся сообщники-головорезы.
— Ими мы сейчас и занимаемся. Спасибо, Даша. У нас еще будут вопросы к вам. Наверняка. Как нам с вами связаться?
Девушка написала на листке свои координаты, а Марецкий передал ей свою визитную карточку.
— Будем держать связь.
