Я инстинктивно подняла правую руку и постучала по стене. Сперва по солнцу. Звук глухой, не предполагающий наличия за стенкой никакой пустоты. Лишь уже коснувшись стены, я осознала: Вайкен тоже стоял на этом самом месте, разглядывая изображения.
«Постой», — произнес чей-то голос у меня в голове. Голос, похожий на голос Рода.
Я снова постучала по изображению солнца. На сей раз от соприкосновения костяшек пальцев со стенкой солнце чуть выехало вперед — точь-в-точь как в детской игре, в которой надо вставить фигурку в прорезь такой же формы. Кое-как обхватив пальцами круглый кусочек дерева, я попыталась вытащить его из стены. Одно неверное движение — и солнце снова уйдет на прежнее место, а не то просто застрянет намертво.
Впившись ногтями в деревянную фигурку, я наконец ухитрилась выдернуть ее. Маленькое солнце с острыми лучами лежало у меня на ладони. А в образовавшемся отверстии на фоне черной внутренней стенки виднелся скатанный в трубку и перевязанный алой лентой пергамент.
Привычное, медленно разливающееся в голове ощущение тревоги предупредило меня: братство едет обратно. Скоро оно будет тут. Мысленным взором я видела их, всех четверых. Сосредоточившись на пергаменте, я развернула его. Там оказалось два листка. На первом — рецепт:
Ингредиенты:
янтарная смола
свечи белого воска
кровь вампира не моложе пятисот лет…
Я пробежала глазами следующие строки. Чтобы завершить ритуал, мне понадобятся определенные травы, тимьян и серебряный нож. В самом низу страницы твердым и решительным почерком Рода было подписано: «НАМЕРЕНИЕ».
На втором листке я прочла стихотворение… нет, заклинание. Заклинание, что, должно быть, произносил Род, осуществляя обряд.
Я освобождаю тебя___________ (имя вампира).
(Теперь вампир должен серебряным ножом разрезать запястье.)
Я освобождаю тебя,___________.
Я охраняю тебя. Отказываюсь от себя ради тебя.
(Тут вампир должен предложить второму высосать его кровь.)
Я отдаю свою жизнь. Выпей эту кровь. И обрети свободу.
Под заклинанием — совсем простеньким — шли специальные инструкции, какие травы и свечи надлежит возжечь перед проведением обряда. В самом низу страницы я прочла еще одну фразу. Прочла и поняла: Род меня не подвел.
Лина, будь осторожна.
Не знаю, предназначались ли эти слова для того, чтобы я их прочла, или же Род написал их просто под влиянием момента, думая обо мне. Я надеялась, он хотел, чтобы я их увидела.
— Лина!
Хис звал меня с первого этажа, стоя у подножия лестницы. Я сунула бумаги Рода в карман брюк.
— Лина!
Я отозвалась и принялась спускаться по широким ступеням.
Глава 27
— Идем, — велел Хис, когда я спустилась к нему.
Мы вместе зашагали по длинному коридору к бальному залу: тому самому залу, где когда-то я натравила гостей на перепуганную голландскую служаночку. Дверь была закрыта, в холле повисли сумерки. Не светилось ни единого огонька. Хис взялся за дверную ручку, оставшуюся тут с прежних времен и сделанную в форме направленного вниз острием кинжала. В зале тоже было темно, лишь горели свечи, воткнутые в специальные держатели под потолком. Красные свечи мерцающими пятнами отражались на паркетном полу.
В самой середине зала, свернувшись в клубочек, лежала девочка. Маленькая девочка с волосами цвета выгоревшей на солнце приморской травы. Остальные члены братства полукругом обступали ее, с улыбкой глядя на меня. Девочка скорчилась на полу. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься к ней и не прижать к груди.
Вайкен, Гэвин и Сон стояли вокруг. Хис медленно закрыл за нами дверь. Внутри у меня все так и сжалось. Я взглянула в черные глаза Вайкена. Он устроил все это не просто так, а с тайным смыслом. В груди моей вскипела вампирская ярость. Разум на миг затуманила слепая иррациональная злость. Покачивая бедрами, я двинулась вперед, к сжавшейся на полу малютке. По лицам вампиров расплылись довольные улыбки. Подойдя ближе, я увидела, что девочка совсем еще крошка, лет пяти-шести, не больше. От испуга бедняжка намочила розовое платьице. Я указала на нее пальцем.
— Это подарок в честь моего возвращения?
Вампиры, включая и Вайкена, вскинули головы, подтверждая мои слова.
— Через четыре месяца? Не поздно ли? — прошипела я.
Они неуютно зашевелились. Сон переступил с ноги на ногу. Я сжала кулаки, с трудом удерживая руки в карманах.
— Оставьте нас, — велела я.
Никто не тронулся с места.
Девочка закрывала лицо руками.
— Оставьте нас! — заорала я во весь голос, так что им не было иного выбора, кроме как повиноваться.
Ведь я была их повелительницей, их королевой, я создала их. Все послушно повернулись к выходу. Последним зал покидал Вайкен. Я вихрем развернулась к нему, оскалив зубы. Безумно хотелось швырнуть в него огнем.
— Моя! — прорычала я, демонстрируя клыки. А потом добавила: — И чтоб я даже не слышала, как вы переминаетесь под дверью!
Я ждала, слушая звуки удаляющихся шагов и недовольного ворчанья. Только Гэвина словно бы порадовал мой внезапный гнев. Когда все убрались на третий этаж, я бросилась к девочке.
— Посмотри на меня, — прошептала я.
Девочка тряслась крупной дрожью. Я прижала ее к себе, и она постепенно успокоилась.
— Хочу к маме и папе, — захныкала она, уткнувшись лицом мне в грудь.
Я чувствовала, как футболка становится мокрой от ее слез. Да я и сама пролила бы потоки слез вместе с ней, кабы только могла. Приподняв личико девочки, я заглянула в испуганные голубые глазки. Девочка зарыдала еще пуще.
— Ты какая-то странная! Ты такая же, как они.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Дженни.
— Послушай, Дженни, я отвезу тебя домой.
Глаза ее прояснились. Она мигом перестала плакать и только тихонько икала.
— Ты где живешь? — продолжала расспрашивать я.
— В Оффертоне.
Великолепно! Так назывался маленький городок совсем близко отсюда. Эти тупицы даже не сообразили отойти подальше от замка!
Как только я возьму малышку и побегу с ней к машине, всем станет ясно, что происходит. Ну и пусть. Я все равно сделаю то, что должна сделать. Я встала. Девочка торопливо поднялась вслед за мной, придерживая руками платье. Кожаные башмачки застучали по паркету.
— Дженни, ты должна мне помочь. Когда я скажу кричи — кричи изо всех сил, громко-прегромко. Как только можешь. Как будто ты свалилась с качелей и сильно ударилась. Хорошо?
