Керкхилл понимал, что в Данвити-Холле ему нечего надеяться на возможность видеться с Фионой наедине. Другое дело в Спедлинсе, там это удавалось ему не раз. Но здесь многочисленные родственники Фионы, разумеется, не одобрят их встреч с глазу на глаз. Да еще Хью и Робу не терпелось доложить ему последние новости с восточной границы Аннандейла, где участились разбойничьи набеги англичан. От них Керкхилл узнал, что Нортумберленд собирает армию с английской стороны границы.
— Дуглас послал к Арчи, чтобы вскоре соединился с ним и Марчем, — сказал Роб, когда мужчины перешли в комнату возле парадного зала.
— Да, в Селкерке. Поэтому ждать осталось недолго, — добавил Хью. — Мои люди почти в полном составе, как и воины Роба, стоят лагерем в лесах к юго-востоку отсюда, как мы и планировали. Ты наверняка заметил лагерь менестрелей в лесу чуть ниже главных ворот?
Керкхилл кивнул.
— Ваши парни на юго-востоке хорошо скрывают следы своего пребывания. Я не заметил никаких признаков того, что там проезжал большой отряд.
Сэр Джеймс сказал:
— Я уже послал за остальными, Дикон. Они будут здесь завтра к вечеру или днем во вторник. Англичанам не удастся застать нас врасплох.
— Да, это вряд ли, — согласился Керкхилл. Данвити-Холл, выстроенный на вершине холма над крутым изгибом реки Аннан, откуда открывался вид на север и запад, а римская дорога просматривалась на добрую милю к востоку, представлял собой отличный стратегический пункт, так что возможность внезапного нападения можно было исключить. Склоны холма были покрыты лесом, однако все подходы к замку также отлично просматривались с укрепленных стен, да и сами стены отстояли от лесных зарослей, со всех сторон окруженные широкой полосой вырубки. Кроме того, оставались еще сигнальные огни. Они предупредили бы обитателей замка от нападения из других графств, да и из самой Англии тоже.
Юг Дамфрисшира и Галлоуэя защищал Солуэй-Ферт с его изрезанной скалистой береговой линией, где к тому же бурлили предательские, опасные приливы.
Пятеро мужчин пустились в обсуждение планов обороны, в основном соглашаясь с Керкхиллом. Но его мысли в какой-то момент снова обратились к Фионе. А что, если она поделилась тревогами с сестрой и кузиной, рассказала им что-нибудь о возможном участии в смерти Уилла?
Ему пришло в голову, что Фиона, возможно, еще больше тревожится из-за того, что он может рассказать Робу Максвеллу и сэру Хью все, что услышал от нее.
Фиона не могла решить — забавляют или раздражают ее выходки Нэн. С той минуты как они прибыли в Данвити-Холл, сестра Керкхилла из кожи вон лезла — впрочем, без особого успеха, — чтобы привлечь внимание сэра Энтони Маккейрилла.
Сэр Энтони, который приехал раньше их со своим авангардом, сначала разместил солдат, после чего удалился с остальными в кабинет Роберта Максвелла, чтобы обсудить все то, что мужчины обычно обсуждают в тревожные времена. Но после ужина, покинув четверых товарищей, сэр Энтони отправил слугу к Мейри, спросить, сможет ли он засвидетельствовать почтение дамам. Мейри приняла его на террасе и представила Дженни. И тут в разговор бесцеремонно вмешалась Нэн. Хлопая ресницами, она потребовала, чтобы он объяснил, отчего предпочел дамское общество компании друзей-мужчин.
— Из простой учтивости, миледи, — ответил он весьма сурово. — Учтивость — вот чему бы вам научиться. Вы только что перебили хозяйку дома, не дали ей договорить. Научитесь хорошим манерам, милая.
Густо покраснев, Нэн задрала нос, но когда сэр Энтони продолжал любезно беседовать с Мейри, Дженни и Фионой, не обращая на нее внимания, объявила, что идет спать.
Сразу же после ее ухода сэр Энтони откланялся под предлогом того, что ему необходимо разыскать товарищей — вдруг они получили известие от Арчи и уехали без него!
— Как же, уедут они, бросив его тут! — сказала Дженни посреди общего смеха, едва за ним закрылась дверь. — Что происходит?
— Одному Богу известно, — ответила Фиона. — Керкхилл ведет с Тони переговоры насчет Нэн. Но она клянется, что не желает и слышать о нем. Он, кажется, не теряет надежды. Но как бедняга ухаживает? Твердит о правилах приличия да рассуждает, что ей следует носить, а что нет. Боюсь, дело так и кончится ничем.
— Не знаю, не знаю, — сказала Дженни. — Мне кажется, Нэн жаждет скорее привлечь его внимание, чем отвадить от себя.
— Думаю, ей просто нравится его мучить, — сказала Фиона.
— А как твои дела, Фи? — спросила вдруг Мейри. — Могу сообщить, что сэр Хью питает к Керкхиллу большое уважение. Он говорит, что Керкхилл — человек дела и очень находчив в военных делах. Ты с ним ладишь?
Фиона почувствовала, как щеки опалило жарким румянцем. Она поспешно сказала:
— По правде говоря, мне он сначала не понравился. Я не понимала, зачем ему быть моим опекуном. Но он ни на минуту не поверил слухам. В этом ты права, Мейри. И я должна признаться вам обеим, что Уилла нет в живых. Керкхилл нашел его труп.
— Ах, Боже мой! Неужели ты хочешь сказать, что он действительно погиб в ту ночь? И говоришь об этом только сейчас? — воскликнула Дженни.
Фиону взяло сомнение — как отнесется Керкхилл к тому, что она все разболтала?
— Мы пока никому не сообщали, — сказала она. — Поэтому, умоляю, ни слова, пока Керкхилл не разрешит. Видите ли, тот, кто убил Уилла, очень ловко спрятал тело.
— Где? — изумилась Дженни.
— Я… я не знаю, — сказала Фиона, уже успев пожалеть о своих словах. — Керкхилл держит это в секрете.
На лице Мейри ясно читался вопрос. Когда-то сестра отлично умела определять, лжет Фиона или говорит правду. Оставалось только надеяться, что два года в доме Джардинов научили ее лучше притворяться. Тем не менее Фионе стало грустно. Ей показалось, что и Дженни, и Мейри заметили, что она терзается чувством вины из-за того, что соврала.
Поэтому, пробормотав что-то в оправдание, она вышла под предлогом того, что ей тоже пора спать. Но на самом деле направилась во двор, где нашла Джошуа, который хлопотал возле Цербера.
— Прошу, передай лэрду Керкхиллу, что мне нужно с ним поговорить, прежде чем я уйду к себе, — попросила она.
— Конечно, миледи, — отозвался Джошуа, проводя щеткой по бокам боевого коня. — Вон бежит паренек, которого я просил караулить хозяина и предупредить меня, когда он отправится наверх. Так что он, может быть, сейчас у себя. Сказать ему, чтобы шел к вам?
— Нет, вряд ли ему это удобно. Но скажите ему, что я, кажется, сделала нечто такое, что ему, возможно, не понравится, и хотела бы это обсудить. Он скажет, где и когда мы могли бы встретиться.
Глаза Джошуа весело блеснули.
— Я ему передам. И вам, миледи, могу сказать вот что: если вы сделали что-то такое, лучше скажите ему сами, прежде чем доложит кто-то другой.
Узнав от Джошуа о просьбе Фионы, Керкхилл слегка насторожился, но сказал только:
