Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
— Я верю в то, что сейчас хочу обладать тобой, и мне приятно будет слышать твои стоны и держать тебя в своих объятиях. Мне приятно ощущать твое тело, целовать губы и грудь, смотреть в твои глаза. И я совсем не хочу сейчас думать о том, что идеи одного так называемого великого человека правильнее идей другого.
— Но, как я поняла, тебе не нравятся ничьи идеи!
— У меня и своих достаточно, — ответил я, — и что такое вся мировая философия, когда мы не знаем, что с нами будет через час…
Через два часа оказалось, что ошибся я совсем немного. Не успели мы толком закрепить наши обновленные отношения, как грянул ружейный залп, потом затарахтела длинная пулеметная очередь, и шальные пули, застучали по стенам бани.
Кто стреляет и откуда, догадаться было совсем несложно. Сначала я не понял, зачем, но когда, кое-как одевшись, добежал до дома и влетел на чердак, понял и это. Это нас перед началом штурма подавляли огнем. Стреляли из винтовок и ручного пулемета с опушки леса перед островом. Я скорчился в бревенчатом пулеметном гнезде и наблюдал за действиями противника в прорезь пулеметного щитка. Нос новой штурмовой шлюпки торчал из леса, и за деревьями и кустарником мелькали люди.
Во время, пока я наблюдал за противоположным берегом, несколько пуль влетело и на чердак. Одна даже царапнула по пулеметному шитику и, срикошетив, пробила дырку в крыше. Однако, обстрел велся в основном самого дома и двора.
Пока ничего особенного опасного для нас не происходило, я приготовил несколько оснащенных пулеметных лент и выглядывая из своего укрытия, ждал начала атаки. Большого страха не было. Наоборот, теперь, когда все как бы встало на свои места, сделалось даже спокойно на душе. Правда, когда стрельба внезапно, как по команде, прекратилась, и из леса выскочили люди в военной форме с винтовками в руках, во рту появился кисловатый привкус, и похолодело внизу живота.
Штурмовой отряд подхватил шлюпку, приподнял ее над землей и бегом потащил ее к воде. Я припал к прицелу и навел его на днище лодки. Спустя несколько мгновений суденышко уже колыхалось на воде. Шестеро красноармейцев запрыгнули внутрь, и лодка ощетинились штыками. Зачем они примкнули к винтовкам штыки, я не понял, атаковать им пока было некого. Оставшаяся команда оттолкнула шлюпку шестами от берега, и та по инерции проплыла несколько метров в нашу сторону. Больше праздно наблюдать за развитием событий я не мог и выпустил первую короткую очередь, целясь не в солдат, а ниже ватерлинии глубоко осевшего плавсредства. Пули вздыбили воду в пяти метрах перед носом, но я слегка повел стволом вперед, нажал гашетку, и красноармейцы начали выскакивать в воду из тонущей шлюпки. Шестьсот выстрелов в минуту, мощными винтовочными 7,62 миллиметровыми пулями, с одной длинной очереди размолотили в щепу днище обычной рыбачьей посудины.
В ответ по моему чердаку ударил нестройный винтовочный залп, потом зачастили одиночные выстрелы. Я скорчился под прикрытием толстых бревен, которыми неведомые благодетели обложили пулеметное гнездо и сидел там, пока стрельба постепенно не прекратилась. Кажется, на ближайшее время желающих повторить атаку не нашлось и, когда я посмотрел в прорезь пулеметного щитка, на берегу уже никого не было.
Даша все это время просидела в бане. Когда я туда вошел, бросилась ко мне на грудь и так горячо поцеловала, что я едва не поддался на новый взрыв чувственности.
— Я так за тебя боялась! — воскликнула она, когда мы оба немного успокоились. — Много их там было? Когда ты начал стрелять, я чуть не выскочила наружу!
Я рассказал, как протекал бой, правда, не упомянув о том, как испугался во время начала атаки.
— А они не окружат остров со всех сторон? — спросила она, когда я рассказал, сколько человек участвует в нашей блокаде.
— Не знаю, с тыльной стороны раньше было настоящее болото, там они не усидят. Мы, когда раньше были здесь, едва смогли подобраться. И нам придется идти осторожно, возможно, даже ползти.
— Когда раньше? — уточнила она.
— Давно, — неопределенно ответил я.
— А что мы будем делать, если выберемся отсюда?
— У меня есть один план, но сначала нам нужно будет попасть в Троицк.
— Куда?! — удивилась она. — Но нас там сразу схватят!
— Придется рискнуть. К тому же, самое безопасное место всегда там, где тебя не ждут. Вряд ли комунякам придет в голову искать нас у себя под носом. Скорее всего, нас будут ловить на больших дорогах, на выезде из уезда и в самой губернии.
— А зачем нам нужно попадать в Троицк? — продолжала сомневаться Ордынцева.
— Даша, ты веришь в чудо? — не ответив на вопрос, спросил я.
— Ты о любви? Или про религиозное чудо?
— Просто в чудо, такое, которое не объяснить никакими разумными доводами?
— Нет, в такое не верю, я материалистка, — покачав головой, ответила она.
— Если попадем в город, придется поверить. А пока, пожалуйста, не расспрашивай меня ни о чем. У нас и так есть о чем поговорить и чем заняться, — сказал я и заключил ее в объятия. — Пойдем скорее в парилку, а то я замерз, и меня что-то бьет дрожь. — На чердаке очень сильно сквозило. — Как бы мне не простудиться.
Глава 15
Только когда мы отошли от острова километра на два, я позволил себе несколько минут отдохнуть. Пока наш побег протекал довольно успешно. Как только стемнело, и нас стало невозможно увидеть на озерной глади, мы погрузили свой объемный багаж и оружие на мой халтурный, легонький плот. Затем Даша легла на бревна, а я разделся догола, влез в обжигающе холодную воду и, оттолкнувшись от берега, погнал его в сторону болота.
Весь мой расчет строился на том, что противник будет ждать, когда мы попытаемся уплыть на их лодке, доставшейся нам после первой атаки. Поэтому, если несколько глубоко сидящих в воде бревен кто-то и заметил, вряд ли смог предположить, что на них можно уплыть с острова. До спасительного берега было метров сто, и при нормальной погоде преодолеть такое расстояние было не вопросом, даже если толкать перед собой бревна. Но теперь, когда температура воды была градусов 6–8, это оказалось почти подвигом. У меня от холода как сразу перехватило дыхание, так и не отпускало почти до противоположного берега. Правда, больше самого холода я боялся, что ноги сведут судороги. Однако, пронесло, и, когда я немного притерпелся к ледяной воде, вполне сносно заработал ногами.
Сколько времени продолжалась эта пытка, сказать не могу. Мне показалось, что целую вечность. Самое трудное заключалось в том, что все время приходилось себя контролировать и сдерживать, чтобы не начать суетиться. Любой сильный всплеск воды мог стать для нас роковым. Потому, когда наши бревна, наконец, увязли в прибрежном иле, я не сразу смог выползти на спасительный берег, а продолжал копошиться в воде одеревеневшими, обессиленными руками.
После этого пришлось еще оттаскивать подальше в кустарник наш багаж и только тогда стало можно выпить залпом кружку показавшегося горячим коньяка. В животе все сразу запылало, и я начал тереть сухим полотенцем сделавшееся почему-то шершавым тело.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
