Книга Неотразимый - Мэри Бэлоу

Несмотря на почти бессонную ночь, Софи чувствовала себя бодрой и энергичной и провела утро в бурной деятельности.

Она не стала ложиться после ухода Натаниеля, а оделась потеплее, принимая во внимание утренний холодок, и отправилась с Лесси гулять в парке, где провела довольно много времени в быстрой ходьбе. Она даже поиграла с собакой: бросала ей палку, которую та ловила, потом отнимала ее и убегала, а собака гналась за ней, возбужденно лая. Потом она стала дразнить собаку, поднимала палку как можно выше и заманчиво размахивала ею над своей головой, а собака подпрыгивала и весело лаяла. И опять далеко зашвырнула палку, и игра началась заново.

Вернувшись домой, Софи с аппетитом позавтракала и разговорилась с Сэмюелом, который пожаловался ей на растушую боль под ногтем на ноге. Миссис Армитидж и не догадывается, какие муки день за днем он скрывает за внешним спокойствием, сообщил он. София предложила ему несколько способов лечения, а затем, критически взглянув на его башмаки, посоветовала попробовать носить не такие узкие в мыске. Протопав с армией чуть ли не полконтинента, она достаточно нагляделась на разные мозоли и нарывы и врастающие ногти… О да, спасибо, она не против еще одной чашки кофе.

Написав несколько писем за своим секретером, она опять вышла на улицу. Сначала она посетила адвоката, с которым ей уже приходилось иметь дело. Она передала ему право вести дело о продаже своего дома, обсудила с ним еще один вопрос и покинула его, совершенно уверенная, что он выполнит все ее указания. Она же не станет ни волноваться, ни даже думать о том, что сделала.

Впрочем, думать об этом она все равно будет. Да и как не думать? Она давно уже свыклась с мыслью, что остаток своей жизни проведет на Слоан-террас, что ее вполне устраивало, как и ее жизнь, пусть и с ограниченными средствами, но приятная и достойная. Ей всего двадцать восемь лет, но она уже может жить так же комфортно и спокойно, как женщина средних лет.

Сейчас ей казалось невероятным, что она думала удовлетвориться спокойной жизнью. Она еще так молода! И она найдет чем заняться, а главное, она вольна это выбирать. Да, вольна. И кроме того, она красива. В это утро она чувствовала себя красивой, больше того, она знала это. Так сказал ей Натаниель, и то же самое она прочитала в его взгляде.

После визита к адвокату она не сразу вернулась домой, а отправилась бродить по магазинам. В кошельке у нее денег было мало, и в ближайшее время рассчитывать на прибавление не приходилось. Поэтому, полюбовавшись на разложенные в витринах ювелирных лавок браслеты, ожерелья и серьги, она проходила мимо. Она восхищалась разнообразными капорами, веерами, ридикюлями и зонтиками, но удовлетворялась только их созерцанием. Но не смогла устоять перед выставленным в окне швеи платьем, сшитым для заказчицы, которая передумала его брать, и поэтому оно теперь продавалось, догадалась Софи. Казалось, оно было меньше ее размера. Фасон был очень простым, а сшито оно было из легкого ситца светло-голубого цвета.

Она вошла в лавку. Примерив платье, она нашла, что оно действительно меньше ее обычной одежды – за время странствий с армией она привыкла носить платья свободного покроя, что было удобнее. Это же платье эффектно ложилось в складки над ее грудью и вокруг бедер, подчеркивая женственность ее хорошо сложенной фигуры, хотя и не слишком пышной. В нем София выглядела юной и прелестной, как сказала ей помощница портнихи.

София с волнением расплатилась за платье, понимая, что сделала покупку не по средствам. Но покидая лавку со свертком под мышкой, она не испытывала ни страха, ни чувства вины, а лишь настоящий восторг. Теперь у нее было хоть одно симпатичное платье. У нее едва не испортилось настроение, когда она вспомнила, что Натаниель не увидит ее в обновке, но затем она улыбнулась и пошла еще медленнее, подставляя лицо ярким лучам солнца.

Она ни от кого не зависит и сама знает себе цену, уверенно размышляла София по дороге. Она поедет в Глостершир, где родилась и выросла, где до сих пор еще живет ее брат со своей семьей, и там начнет совершенно новую жизнь. Со временем, может, она даже выйдет замуж. Непременно найдется мужчина, которому она понравится – ведь она красивая женщина. А может, еще успеет родить ребенка. Она столько лет приучала себя даже не мечтать об этом.

Вернувшись домой, она передала сверток Памеле и велела выгладить платье, захватила одну из коробок с вещами Уолтера, которую накануне нашла на чердаке, в гостиную и просидела там довольно долго, старательно чистя пистолет. Изредка ей приходилось делать это и раньше. Уолтер, как и большинство солдат, предпочитал сам чистить свое оружие, и она всегда с брезгливостью дотрагивалась до пистолетов, вспоминая, что они сделаны для убийства людей. Но время от времени она помогала ему и отлично помнила, как это делается.

Занятая чисткой оружия, она сочиняла в уме письма, которые ей предстояло написать. Письмо Томасу, в котором она сообщит, что продает свой дом и через несколько недель вернется в Глостершир. Письмо Борису Пинтеру, в котором назначит ему встречу у него дома на завтрашнее утро, если он будет любезен ее принять. Она постарается написать это письмо таким образом, чтобы оно было вежливым и вместе с тем не слишком смелым. И письмо Натаниелю. Но она никак не могла сочинить в уме даже его начало.

И нисколько не легче оказалось написать это письмо, уже сидя за секретером, закончив письма двум первым адресатам. Весь пол вокруг был усеян скомканными листами бумаги, а она все сидела и рассеянно водила пером по губам. Наконец у нее получилось короткое и решительное письмо, на котором она решила остановиться.

«Дорогой Натаниель, – писала она, – я должна еще раз поблагодарить тебя за ту доброту, которую ты ко мне проявил».

«Доброта» казалась не тем словом, особенно в отношении вчерашней ночи, но она никак не могла придумать более подходящее.

«Ты сказал, что хочешь прийти сегодня ночью. Прошу тебя, не приходи. Умоляю, больше никогда не приходи ко мне. Я не желаю тебе зла и всегда буду с любовью вспоминать о тебе. Но пожалуйста, не приходи. Твой друг София».

Короткое письмо, думала Софи, перечитывая его, испытывая желание скомкать его и тоже швырнуть на пол, короткое и вместе с тем с постоянными повторами. Но пусть так и останется. Ей действительно больше нечего сказать, а то, что она все время повторяется, только сильнее убедит его, что она действительно не хочет, чтобы он пришел.