Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
угля – надеюсь, поможет. Желудочно-кишечные проблемы в дороге – удовольствие ниже среднего.
– Ваше сиятельство, отправляемся, – выдернул меня из бесполезных размышлений Вася. – Просят занять места.
– Да-да, иду, – кивнул я.
Ехать надо все равно, задерживаться в этом крайне живописном месте не очень хотелось.
* * *
Горная дорога – это всегда приключение, особенно когда ты уже знаешь, что за каждым выступом может ожидать что угодно. Ага, «за камнепадом идет камнепад…». Но на этот раз игра «Куда повернет дорога?» не увлекала. У меня было своё развлечение – медицинский диспут «Что со мной творится?». Ни фига это никакое не отравление, уже можно исключить. Потому что организм от всякой гадости пытается побыстрее избавиться, исторгая ее наружу кратчайшим путем. А у меня? Температура тридцать семь и две десятых, и это все внешние проявления. В Бриге проверил стандартный путь эвакуации лишнего, и там, можно считать, без сенсаций. Живот на время успокоился, но потом, будто компенсируя передышку, боль усилилась, перекочевав в правую половину живота. В подвздошную область, если точно. И уже почти не отпускала. Наоборот, временами накатывало так, что становилось совсем лихо. Во рту сушит, то и дело знобит.
– Ваше сиятельство, что с вами? – прошептал Вася, настороженно наблюдая, как я в очередной раз сдерживаю стон.
– Успокойся, ничего страшного.
«Пока», – мысленно добавил я. Потому что с диагнозом определился минут десять назад. Даже мне стало понятно. У нас тут типичный случай острого аппендицита. Рекомендован покой, холод на живот и доставка в хирургический стационар как можно скорее. А у нас – трясущаяся почтовая карета, горы и снежный перевал. Впрочем, с холодом всё в порядке: совсем недавно все пассажиры дружно начали натягивать на себя теплые вещи, потому что температура окружающей среды внезапно резко снизилась. Конец сентября, бабье лето, а тут зимой так пахнуло, что не по себе стало.
Еще через час тряски пошел снег. Нет, не отдельные снежинки весело заплясали вокруг, создавая праздничное настроение и вызывая мысли о рождественских прогулках в экипаже с меховой полостью. Повалило сразу и очень мощно, да и ветер усилился. Романтики никакой. И вот тут стало понятно, что деньги за извоз ребята в Бриге берут не напрасно. Я услышал, как кучер снаружи закричал, подгоняя лошадей. И те впрямь двинулись чуть быстрее. Наверное, об экономии сил сейчас думать уже не стоит, тут лишь бы добраться до безопасного места.
Лошади, поначалу рванувшие, двигались всё медленнее, кучер нервно кричал на них, подгоняя. Настроение, и без того отвратительное, упало ниже плинтуса. В такую погоду нечего и мечтать оказаться внизу сегодня к вечеру. Тут бы под крышей спрятаться, чтобы слушать завывания ветра из теплого помещения.
Что хотели, то и получили. Через полчаса, или чуть больше, дверь кареты распахнулась, и насквозь промокший помощник кучера провозгласил:
– Дальше сегодня не поедем. Добро пожаловать в Симплон-Дорф. Трактир вон там, о ночевке я договорился.
«Добро пожаловать» прозвучало почти издевательски. Вот и прибыли… Засада, конечно. И живот как раз скрутило от боли так, что внезапно захотелось завыть. Вряд ли это облегчит состояние, конечно. Все уже вышли, стараясь не смотреть в нашу сторону, мы одни остались.
– Пойдемте, ваше сиятельство! – Вася подхватил меня под руку, практически выволакивая наружу.
– Оставь, я сам пойду.
Кое-как доковылял двадцать шагов до трактира, вошел. Ничего примечательного, обычная деревенская забегаловка: деревянные столы со скамейками вместо стульев, лестница на второй этаж. Наверняка там хозяйские комнаты и общая спальня. Вряд ли кто здесь надолго останавливается, а для таких вот случайных постояльцев места более чем достаточно. Пахло дымом, овечьей шерстью и чем-то мясным, жарившимся на кухне. Тошнота вновь подступила к горлу. Можно ли считать, что меня настигло кармическое проклятие за историю с Агнесс? Интересно, а Великий князь с дражайшей супругой приедут на мои похороны? Какая-то ерунда в голову лезет и лезет…
Я опустился на лавку у камина, притворяясь, что меня не мутит, и обратился к трактирщику – высокому краснощекому бородачу лет пятидесяти, который раздавал ценные указания по поводу ужина и завтрака жене и сыну:
– Врач есть у вас?
– Откуда? – ответил он, не оборачиваясь. – Если есть нужда, возим в долину.
– И даже коновала?
– Нет, господин.
Не надеялся, но спросить надо было.
– Мне нужна комната. Отдельная.
– Только общая спальня, – ответил он, наконец посмотрев на меня. – Но если надо, я могу послать кого-нибудь, узнают у местных.
– Сделайте, и побыстрее. Я сильно болен.
Он кивнул, подал знак сыну, и тот выскочил на улицу. Осталось ждать. Живот сдавило новой волной боли. Боже, как же мне худо…
* * *
Комнату мне нашли, и довольно быстро. На этом хорошие новости заканчивались. Потому что холод там стоял собачий. Нет, я понимаю, у меня жар, морозить будет даже при температуре комфорта. Но здесь, блин, дует из окна! Что за люди? У них снегопад в конце сентября ни фига не сенсация, а тут стоит одинарная рама и не топлено. Предъявил претензии, извинились, на подоконник положили плед, печку затопили.
Я лег, так точно легче, да еще и одеялом укрыться можно. Зато Вася, будто не афророссиянин, а уроженец Мурманска, первых десять лет жизни проведший на улице, ходит раздетый, и даже что-то тихо напевает себе под нос.
Лишь бы до утра прекратился снег, и побыстрее расчистили дорогу. С любой стороны, поеду, куда раньше откроется движение. Если нет каких-то экстренных поводов, то с операцией можно и не спешить. Поболит живот, не смертельно. Сейчас как раз будто бы чуть легче стало. Может, даже поспать получится.
Через час, когда вроде в комнате стало чуть теплее, я понял, что до долины, куда возят отсюда больных, могут привезти мой организм с разлитым перитонитом. Температура повысилась до тридцати восьми с половиной, боль стала постоянной, и любое движение приводило к ее усилению. Про кашель не говорю. Живот начало дуть, газы не отходят.
Я с трудом сел в кровати. Ну-с, сейчас проверим симптомы раздражения брюшины, и узнаем, на каком свете. Симптом Щеткина… А я ведь встречался с профессором, Дмитрий Сергеевич акушер, преподает в военно-медицинской академии. И как раз признак этот давно знает, но почему-то не застолбил за собой приоритет. О чем я хоть? У меня как раз всё положительное донельзя.
Неужели придется самому делать аппендэктомию? Хирург Баталов произвел операцию пациенту Баталову. Агнесс, как же не вовремя ты закусила удила! Хоть бы с такой помощницей… Все шансов было бы больше. Мечты, блин. Какой-то врач в Антарктиде оперировал себя, успешно. Как его
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
