покинул кабинет, Такеда Дзюнпей, тяжело вздохнув, заговорил:
— Неплохо, Кацураги-сан, весьма неплохо. Вы прошли проверку.
— Вот только не надо начинать эту «песню», Такеда-сан, — перебил его я. — Это была не проверка. Вы поторопились ткнуть меня в ошибку, которую я на деле даже не допускал, и на эмоциях попросту не обратили внимания на другие показатели анализов. Прошу заметить, что в попытке принизить меня вы сами чуть не допустили врачебную ошибку.
Такеда Дзюнпей изменился в лице. Видимо, эта тема была для него очень болезненной, но я не собирался сковывать себя в словах. Раз он позволяет себе грязные трюки, я не буду к нему милосердным. По крайней мере, я, в отличие от него, не использую в своих целях пациентов.
— Кто вам рассказал об этом? — потребовал ответа он.
— О врачебной ошибке? — улыбнулся я. — Об этом все знают, Такеда-сан. Не знаю, в чём конкретно вы допустили промашку, но примите добрый совет от своего коллеги…
— Мне не нужны ваши советы, Кацураги-сан! — стиснув зубы, заявил он.
— Правда? А ведь, вспоминая ваши вчерашние слова, вы меня и позвали сюда — за советом. Поэтому всё же послушайте, — продолжил я. — Не нужно питать себя ненавистью и желанием мстить. Я понимаю, что ваши внутренние мотивы не делают из вас плохого врача, но… Пациенты ведь всё чувствуют. Не нужно показывать свой негатив.
— Вы слишком торопитесь, Кацураги-сан, — проигнорировал мой совет он. — Результаты новых обследований ещё не готовы. Вы можете ошибаться.
— Каждый может ошибаться. Примите это — и вам станет легче, — сказал я. — Это мой последний совет.
Я покинул кабинет Такеда Дзюнпея и направился к себе.
Мой коллега явно запутался в своих эмоциях. Знаю я таких, как он. Не смог простить себе свою же ошибку и теперь выплёскивает злобу на других. Вероятно, он даже сам не осознаёт этого. Не понимает, что причина его поведения — это вина. Понятия не имею, кому и как он навредил, будучи терапевтом десятого ранга, но искренне надеюсь, что когда-нибудь Такеда разберётся в своих чувствах.
Я вернулся к своему приёму, и как раз к его окончанию ко мне пришёл Мицузане с результатами всех назначенных мною обследований.
Моя теория подтвердилась. Острого повреждения в сердце, к счастью, выявлено не было, зато хронические изменения в миокарде были подтверждены. И в очередной раз Мицузане очень повезло.
Месяц назад, когда мы столкнулись с ним вне клиники, я вывихнул парню мизинец, из-за чего тот обратился в больницу — а после мы нашли нарушения работы его почек. Следуя моим рекомендациям, он стал более чутко прислушиваться к своему организму. И благодаря этому он обратился в клинику сразу же, как почувствовал изменения в своём состоянии.
Миокардиодистрофию обычно пропускают. Её не так-то просто обнаружить на ранних стадиях, да и сами пациенты могут игнорировать эти симптомы. Но Кишимото Мицузане попал к нам вовремя. Нарушения в его сердце не перешли на финальную стадию, а значит, заболевание ещё можно стабилизировать.
После окончания приёма мне позвонила заведующая регистратурой — Сакамото Фумико. После того как я смог трудоустроить её двоюродную сестру Рин, она начала делиться со мной любой полезной информацией.
— Кацураги-сан, не знаю, что случилось между вами, Такеда-сан и пациентом с фамилией Кишимото, но… — она замялась. — Такое случилось впервые. Кишимото-сан поставил доктору Такеда «ноль». А вам — максимальный балл. Это сильно повлияет на рейтинговую систему.
— Почему? — не понял я. — Это ведь всего лишь оценка одного-единственного пациента. Одного из тысячи.
— Вы сами подумайте! — эмоционально воскликнула она. — Ноль! Если «пять» не повлияет на вашу статистику, то «ноль» прилично сдвинет средний показатель Такеда-сан. Думаю, это первый признак того, что вы сможете его обогнать в конце месяца.
— Спасибо, что сообщили, Сакамото-сан, но у меня сейчас так много дел, что о рейтинге я почти не думаю, — честно признался я.
— Ой, — охнула Фумико. — Тогда простите за беспокойство. В любом случае хочу предупредить, Рин-сан уже ждёт вас внизу. Ягами-сан вызвал машину. Вы не забыли, что у вас сегодня встреча с советом директоров?
— Нет, Сакамото-сан, не забыл. Но спасибо за напоминание, я сейчас спущусь.
Я положил трубку и взял пачку документов, заранее подготовленных для совещания, которое должно состояться уже через час, и отправился в фойе.
— Вы готовы, Кацураги-сан? — спросила Рин. — Я, если честно, так волнуюсь… Всё-таки встреча состоится не с рядовыми сотрудниками. Директора отделов, главные инвесторы корпорации!
Рин достала из сумочки глянцевый журнал и начала размахивать им перед своим раскрасневшимся лицом.
И это она ещё не в курсе, что там будет присутствовать сам генеральный директор.
Ямамото Мифунэ.
— Идёмте, Кацураги-сан, — не поздоровавшись, позвал меня Ягами Тэцуро и прошёл к выходу из клиники. — Машина уже ждёт.
Рин поспешно поклонилась главному врачу вслед. Я же не стал этого делать. Мои взаимоотношения с руководством стали набирать новые обороты. А о предстоящем совете директоров даже думать смешно. Удивительно, но за какие-то полтора месяца я успел познакомиться с третью главных лиц «Ямамото-Фарм».
Этот совет может изменить многое. Оплошать нельзя. Я должен донести до них важность профилактического отделения и при этом не влипнуть в очередные интриги.
Только я сильно сомневаюсь, что интриг удастся избежать.
Нас подвезли до небоскрёба «Ямамото-Фарм», после чего мы проследовали за главным врачом к лифту.
— Я на вас полагаюсь, Кацураги-сан, — сказал Ягами Тэцуро. — Не подведите.
И главный врач нажал на кнопку сотого этажа.
Когда мы вошли в зал для совещаний, совет директоров уже шёл вовсю.
Стоило только окинуть взглядом овальный стол и передо мной предстало немало знакомых лиц.
Пожилой мужчина — генеральный директор корпорации «Ямамото-Фарм» встретил нас взглядом и улыбнулся.
Мы одновременно поклонились сначала Ямамото Мифунэ, а после всему совету директоров.
— Рад видеть вас, Ягами-сан, — кивнул Ямамото. — И вас, Кацураги-сан. Вы вовремя. Мы как раз говорили о вас.
Последняя фраза была адресована именно мне.
И с какой же стати совету директоров во главе с президентом корпорации обсуждать простого терапевта?
Глава 20
— Присаживайтесь, — Ямамото Мифунэ указал нам на свободные места.
За овальным столом я увидел лица знакомых мне директоров. Акита Такехиро — директор отдела маркетинга. Канамори Ринтаро и Кондо Масао — директора этажей, отвечавших за
