и я думаю, вы поверите мне, когда я скажу вам, что меня поддерживает банкир и что установка протектора в банке только что завершается. И я не хочу, чтобы вы кого-то приглашали – на этот раз я приглашаю сам.
– Где? Какой банк? Какой банкир? – спросил я, ибо во мне проснулся интерес, потому что вы знаете, что банкиры – серьезные люди, самые серьезные люди в мире.
– Э.Ф. Кроффит из "Сурбурбан Нэшнл", – сказал Хикс.
Он не смог бы сказать больше, даже если бы говорил целый месяц. Я знал Э. Ф. Кроффита. На самом деле, он недавно отказался продлить мой вексель при отягчающих обстоятельствах. Более хладнокровный, бессердечный, упрямый скряга, никогда не ступал по земле. Если он дошел до того, что позволил чему-то появиться в своем банке, то, конечно, все должно быть в порядке. Слово "рисковать" не значилось в словаре Э. Ф. Кроффита. Вся авантюрная кровь в его организме, разбавленная сотней частей дистиллированной воды, составила бы ровно одну маленькую чайную ложку.
– Если ты хочешь, чтобы я был там, Хикс, рассчитывай на меня. Там, где Э.Ф. Кроффит рискнет, я сделаю тоже самое в любое время.
– Спасибо, старина! – сердечно воскликнул Хикс. – Я рад сказать, что остальные, похоже, чувствовали то же самое. Ты знаешь, О'Киф, жизнь ничего не значит для меня, если я не пользуюсь уважением моих друзей. Вот почему я пришел сюда. И именно поэтому я написал остальным, послав каждому из мужчин золотой портсигар, как у вас, а каждой из женщин – золотой футляр для туалетного столика. Я получил известие от четверых и ожидаю сегодня известий от остальных. Я уверен, что все прибудут.
Великий день
Как мы и договаривались, я появился в отделении Пригородного национального банка на Четвертой улице в 9 часов утра в пятницу. Был один недостаток – это была пятница, а я не люблю пятницы и по дороге в банк я заметил, что было 13-е число. Я не суеверен, но какое-то время меня беспокоило это сочетание. Но в конце концов я сказал себе, что все это чепуха. Кроме того, я слишком сильно заинтересовался тем, что там можно будет увидеть, чтобы беспокоиться о глупом вопросе дат. "Сурбурбан Нэшнл" увеличивал свою рабочую площадь, и новое подразделение было почти готово к открытию для публики. Часть помещения была превращена в длинную комнату, параллельную улице, и на нее выходил обычный ряд из двенадцати или пятнадцати окошек клерков и кассиров. На мой беглый взгляд, действительно, все выглядело очень похоже на любой обычный банк, хотя я помню, что меня поразил тот факт, что перегородка доходила до самого потолка и, несмотря на богато украшенный дизайн, была целой, за исключением окон, и имела необычайно прочный вид. Мое внимание также привлекло то, что количество колонн с электрическим освещением показалось мне необычным, также очень декоративного характера, сгруппированных перед перегородкой. Мои размышления о причине всего этого были прерваны, когда Хикс, который заметил меня, когда я вошел, подбежал и повел меня знакомиться с компанией. Присутствовало около двадцати человек, из которых я уже знал примерно половину. Я приготовился к шоку, когда столкнулся лицом к лицу с Ирвином. Но он вполне дружелюбно пожал мне руку. Как и дядя Хикса – Джеремайя, который также присутствовал в свое время на открытии Автоматической квартиры. Я чуть не отказался от дальнейшего моего присутствия здесь, когда встретил Смита, вы знаете, он жестокий человек, но даже он принял мою протянутую руку. "Просто удивительно, что сделали эти портсигары," – размышлял я про себя. На этот раз я пообещала себе никого не брать с собой, и поэтому ни тети Зелинды, ни тети Эулалии там не было. Профессор Динкер и его невеста также пропали без вести. Я предполагаю, что их опыт с Автоматической квартирой был слишком убийственен для их достоинства. Однако этот недостаток был восполнен компанией, которую представил банкир. Были еще два президента банков. Одним из них был мистер Куэйн, маленький тощий человек с голодным видом, который, судя по всему, не умел считать до десяти, но, как было известно, неоднократно умножал свои активы на эту цифру. Другим был мистер Крэгг, толстый, грубый, широкоплечий и неумолчный болтун. Три тощие женщины, с которыми меня познакомили, оказались его женой, которая болтала об искусстве, и его дочерьми, у которых было лицо отца и фигура матери, с добавлением кривых ног – сочетание не самое лучшее из возможных. Среди оставшихся людей я знал мистера Шмальца, главного кассира Пригородного национального банка. А еще был сам Э.Ф. Кроффит, высокий, лысеющий мужчина сорока пяти лет, носивший очки и чья своеобразная семенящая походка странно контрастировала с его большими ногами и нескладной фигурой, и чьи болезненные попытки изобразить обаятельную улыбку сразу же вызвали в памяти образ дружелюбной и добросердечной змеи, сияющей над своей намеченной жертвой. Он был здесь, и там, и везде, разговаривая маслянистым и в то же время скрипучим голосом, полным гордости и предвкушения. И теперь он обратился к компании. Он подробно остановился на криминогенной ситуации в целом и на грабителях банков в частности, а в конце своего звучного выступления представил Хикса.
Как бы я ни был непривычен…
– На самом деле, я должен извиниться, когда обращаюсь к вам, – скромно начал изобретатель. – Я не оратор, и мистер Кроффит изложил лучше, чем я мог бы, основные причины изобретения электрогидравлического защитника банка Хикса. Но я хочу обрисовать вам главную идею самого изобретения. Мистер Кроффит упомянул о бесплодных попытках полиции пресечь грабежи. Полиция делает все, что в ее силах в нынешних условиях. Но у них недостаточно персонала, и поэтому они в значительной степени ограничены в возможностях. И даже более серьезным условием является абсолютная неспособность судов адекватно наказать тех преступников, которых полиция задерживает, часто с большими затратами и риском для жизни. Когда я говорю это, я всего лишь повторяю факты, с которыми вы слишком хорошо знакомы.
– Итак, что же, – спросил Хикс, – является средством правовой защиты перед лицом такой ситуации, как эта? – Он на мгновение замолчал, ожидая ответа. – Если полиция не в состоянии поймать преступников, а суды не в состоянии назначить надлежащее наказание, чтобы внушить достаточное уважение умам тех, кто намеревается творить зло, тогда граждане должны поймать преступника, так решительно и безотказно победить его, что даже после того, как отсидев свой срок, он будет вспоминать свой опыт с чувством чистого и незабываемого ужаса.
Хикс повысил голос и подчеркнул последние слова, а теперь остановился, чтобы перевести дух.
