Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
экран телефона, где беспечной заставкой белел купол Конгресса, и с неожиданным остервенением нажала кнопку вызова. И ещё раз. А затем опять. Она давила ту снова и снова, пытаясь прорваться сквозь обрывающуюся связь, тысячи миль и несколько лет непонимания и ошибок. Хотела снова услышать негромкий смех, оказаться в голубых хаббардских льдах, досмотреть, додумать, домечтать… И неожиданно нашлось так много вещей, которые надо было срочно сказать. Столько обсудить, спросить, выслушать! Но повторившиеся неимоверное количество раз короткие гудки разорванного соединения и окончательно севший телефон оставили Джил одну с осознанием совершенно неправильного конца.
Она не знала, сколько просидела на полу. Даже мысли покинули беспокойную голову. Основное освещение давно выключили, оставив лишь индикаторы экстренных выходов, а ноги заледенели так, что едва ощущались. Но Джиллиан не шевелилась и всё пыталась понять – зачем. Зачем это случилось именно так и именно с ними? Зачем они столько лет медленно убивали сами себя? Зачем решили распрощаться со всем столь бесславно и убого?
Дважды её пристанище нарушали шаги. В первый раз чуть шаркающие, тяжёлые, преследуемые лёгкой одышкой и запахом ужасного одеколона. Майк. Коллега наверняка искал их ведьму, чтобы рассказать об очередном выверте Алиши. Или, наоборот, хотел обрадовать успешно ликвидированным военным конфликтом с применением оружия массового поражения. Неважно. Это потом. Хотя само орудие она тоже слышала.
Рид пришёл много позже. Стремительно и глухо ступая по ковру коридора, он неумолимо нёсся вперёд, а на полпути неожиданно замер и едва не споткнулся. Джиллиан знала – он искал. В безумной надежде хотел найти там же, около окна в глухом тупике, чтобы продолжить прерванный разговор. И снова – зачем? Зачем ему втаптывать гордость? Зачем рисковать? Джил не знала ответа, но, словно прикованная, смотрела, как медленно Бен подошёл к светившемуся уличными фонарями проёму. Как, стиснув кулаки, взглянул на аккуратно сложенный пиджак. И как с диким рыком сорвал его прочь, швырнув в темноту коридора. И эхо его перемешанной с гневом обиды ещё долго металось меж стен, пока не умерло где-то в фойе. А потом он просто стоял. Долго смотрел на проезжавшие по проспекту машины и упирался ладонями в холод стекла, будто там, в его объятиях, ещё стояла влюблённая Джил.
Бен пробовал ей позвонить, но телефон надёжно хранил секрет хозяйки, не выдав ту ни слабой вибрацией, ни блеском экрана. Бездушная электроника была мертва, как не жила в тот момент Джиллиан, пока вслушивалась в грохот брошенного в стену чужого смартфона.
А потом ушёл и Рид. В последний раз прижавшись лбом к пластику рамы, он покачал головой и повернулся на голос телохранителя. Так что Джиллиан снова осталась одна в темноте, горько улыбаясь истории четырёх заблудших людей.
***
В три часа ночи квартира на южном конце Петли была темна и молчалива. Бросив где-то в гостиной опостылевшие туфли с треснувшим в последний момент каблуком, Джиллиан грубо разрывала сонную тишину и хлопала дверцами шкафов в поисках нужного лекарства. Наплевав на созданный шум, она перевернула, наверное, весь дом, прежде чем отыскала бутылку и с усилием отвинтила крышку. Чистый резной стакан и вовсе обнаружился рядом, за очередным небоскрёбом из журналов Медицинской Ассоциации. Те, повинуясь неловкому взмаху руки, отправились на пол и больно ударили одним из корешков по босому мизинцу. Тихо выругавшись, Джил плеснула себе едко пахнувшую жидкость, поморщилась и сделала глоток, отсалютовав собственному мрачному отражению. За безумие!
Разумеется, она прекрасно знала, что не стоило мешать амфетамин и алкоголь. Понимала, что с её усталостью, стрессом и голодом, напиться выйдет до смешного быстро. Она даже этого не почувствует. И потому Джил понимала, что если завтра утром всё же проснётся – это будет почти библейское чудо. Но именно этого хотелось больше всего. А потому она сделала ещё глоток, закашлялась, снова пригубила и рухнула в удобное кресло. Дождавшись, пока оживёт телефон, и не обратив внимание на посыпавшиеся уведомления, она набрала по памяти номер. Конечно, звонить в Вашингтон, когда там едва миновало четыре утра – верх бестактности. Но больше было некуда и некому. Да и выбора, собственно, тоже. Или она не хотела его делать, предпочтя положиться на неоднозначность ситуации.
Прошло всего пять или шесть гудков, прежде чем слегка сонный, но приветливый голос медленно проговорил:
– Немного рановато для утренней чашечки чая. Не находите?
– Зато в самый раз для ночного виски, – пробормотала Джиллиан, сделала уже шестой глоток и с облегчением почувствовала головокружение и невероятную лёгкость.
– Всё настолько плохо?
– Я… у меня… мне нужно было кому-то позвонить, – неожиданно торопливо и сумбурно пробормотала Джил, допила остатки, наполнила стакан снова и опять пригубила слишком много. – Простите меня за наглость… И назойливость… И за то, что хочу нести пьяную чушь.
– Вам не за что извиняться. – На том конце связи повисла короткая пауза. – По крайней мере, не за это. Много вы выпили?
– Стакан виски, а потом ещё чуть-чуть… И было шампанское, но давно. – Джил чувствовала, как голову резко повело в сторону, и вцепилась рукой в подлокотник. Стоявший на коленях стакан едва не полетел на пол, заливая очень несчастливое платье. Послышалась тихая ругань. – Я знаю, что не должна была.
– Не должны. – Ван Берг вздохнула. – Как не должны были делать многое из того, что уже натворили. Но видимо, пока ещё не появился рядом тот человек, который заставит вас жить иначе. Как вы себя чувствуете?
Джиллиан знала, что это не дань вежливости и не вопрос о степени глупого опьянения. Это даже не об усталости. Да, они никогда не обсуждали её зависимость, избегая опасных для карьеры тем. Но Джил не сомневалась, что Эмили прекрасно понимала, в какое дерьмо вляпалась миссис О’Конноли. Так что она честно призналась:
– Паршиво. Но я звонила сказать, что меня ждёт развод… В июле, если всё пойдёт хорошо, и судебный процесс не затянется на пару галактических лет. А ещё…
Её прервал удивлённый возглас, и миссис Ван Берг попыталась что-то сказать, но Джил перебила. Неожиданно для самой себя громко всхлипнув, она заморгала сухими глазами и прошептала единственно важную вещь:
– Миссис Ван Берг, я безнадёжно влюблена в Бенджамина Рида…
Снова молчание, и грустный вздох:
– Знаю.
– А он до отчаяния болен мною…
– Я знаю, Джил…
– И всё это абсолютно… совершенно бессмысленно.
Ответ Эмили Ван Берг она уже не расслышала, давясь идиотскими, пьяными и безнадёжно непродуктивными всхлипами. Дура О’Конноли очень хотела заплакать, но не могла.
16
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
