он это не торопясь, но довольно ловко – его длинные пальцы скользили по краю накидки, и даже сквозь ткань я чувствовала эти касания.
Взгляд мой зацепился за губы лорда, и мне подумалось, как было бы приятно, если бы он меня поцеловал прямо сейчас. Но…
– Нет, не могу, – я отстранила Джозефа, пытаясь выровнять участившееся дыхание.
– Что случилось, Весна? – нахмурился тот.
– Я… – покусав губу, помотала головой, а потом все же выпалила: – Ты мне нравишься, Джозеф, даже очень. Но я знаю, это не взаимно, поэтому не мучай меня, пожалуйста. Когда ты стоишь так близко, когда я вижу твои глаза, твои губы… мне хочется большего. И мне больно от того, что я не могу себе это позволить.
Наверно, было опасно вываливать все вот так, ведь теперь наши отношения уже не станут прежними. Но… они итак бы не стали прежними, потому что мои чувства изменились, и с этим уже ничего нельзя сделать.
– Весна… – Джозеф сделал шаг вперед, взяв мое лицо в ладони, и я замерла, не в силах пошевелиться. – Ты мне тоже нравишься, и даже больше, чем просто нравишься. Прости, что был с тобой холоден, просто… ты не ответила на тот мой поцелуй и я подумал, что тебе это не нужно. Вот и старался держаться подальше, чтобы лишний раз не искушать себя и не давать ложную надежду.
Смысл его слов дошел до меня не сразу, и пару секунд я так и стояла, хлопая глазами, а потом душу наполнили робкие ростки счастья. Нравлюсь? Все-таки нравлюсь?
Очевидно, последнее выдала вслух, потому что лорд проговорил, тепло улыбнувшись:
– Такая, как ты не может не понравиться.
А затем он склонился и поцеловал меня.
Этот поцелуй был с запахом мороза и ледяной свежести. Этот поцелуй был соленым от слез, что невольно брызнули из моих глаз. Этот поцелуй был самым прекрасным, что со мной случалось.
– Ты плачешь? Тебе холодно? – тут же напрягся Джозеф, но вместо ответа я лишь снова притянула его к себе.
Его пальцы гладили мою спину, порхали по волосам, очерчивали линию скул и каждое такое прикосновение отдавалось жаром внутри меня.
– Вода остынет, – спустя какое-то время первым отстранился лорд. – Хочешь, чтобы я остался и помог тебе помыться?
– Хочу, – ответила, пьянея от собственной смелости.
– Хорошо, потому что я тоже этого хочу, – выдохнул лорд в самое мое ухо и вернулся к пуговицам на накидке.
Уже вскоре последняя оказалась на полу, и Джозеф, опустившись на колени, принялся стягивать с меня шерстяные чулки. Делал он это тщательно, с самым серьезным видом, а я стояла и краснела, чувствуя, как его пальцы щекочут мои бедра, как мягкая шерсть сползает все ниже и ниже.
Следом пришел черед платья и нижней рубашки, так что уже вскоре я осталась перед лордом полностью обнаженная. Подхватив на руки, он осторожно опустил меня в горячую воду, склонился сверху и выдохнул:
– Ты такая красивая, Весна.
Взгляд его потемнел, и теперь я ясно видела огоньки желания в голубых глазах, что расплавились, перестав напоминать лед.
– Но так нечестно, – сглотнув, проговорила, указав на его камзол.
Улыбнувшись, лорд тут же скинул ненужную вещь и потянулся к рубахе, но я перехватила его руку. Села поудобней и принялась сама расстегивать верхние пуговицы. С моих пальцев капельками стекала вода, промокая и одежду лорда, но тот не обращал на это внимания. Жаль правда, что пуговиц оказалось совсем немного – они предусматривались только на вороте.
Зато спустя пару минут я уже могла любоваться идеальным прессом и мышцами груди, что перекатывались под бледной, словно мрамор, кожей.
– Давай я потру тебе спину, – предложил Джозеф, и тут же, не дожидаясь согласия, переместился, откинув мои волосы вперед.
Его пальцы заскользили по шее, коснулись чувствительной впадинки возле уха. Прикрыв глаза, я позволила себе отпустить смущение и просто наслаждаться моментом. В конце концов, он мой муж, а я его жена, и все, что происходит, или будет происходить дальше – правильно.
Очень-очень правильно.
Этой ночью не было запретов, расстояний и холода.
Не было льда, смущений и недомолвок, а были лишь тонкие пальцы Джозефа, скользившие по моей коже, его губы, целовавшие каждый сантиметр моего тела. Его тяжелое дыхание, щекотавшее ухо, его темный, от страсти, взгляд, в котором читалось, что я самая прекрасная женщина на свете.
Были переплетенные пальцы и тела, слившиеся воедино. Был тихий шепот, когда он говорил мое имя. Была нежность, пробиравшая до мурашек и заставлявшая пальцы на ногах сводиться от сладкой судороги. Были капли влаги, скользившие по белому мрамору тела и спутанные волосы, мокрые от пота.
Мои крики, которые перекрывали поцелуи Джозефа, разлитая из бадьи вода на полу и запах холодной свежести зимнего солнечного дня.
Одежда, лежавшая, где попало, и восхитительная нагота. Касания кожа к коже, шершавые пальцы лорда и снова его губы.
Плавные толчки, движения им навстречу, сладкое головокружение и туман перед глазами. Холод тела Джозефа, вызывавшей во мне жар и бешенное биение наших сердец.
Была сказка, написанная нами двоими, слишком сокровенная, чтобы передать ее словами.
Рассвет застал нас в объятиях друг друга, сонных, но безмерно счастливых.
Вставать мне абсолютно не хотелось, однако особого выбора у нас не имелось – демоны бы не стали ждать.
– Нам надо ехать, Весна, – со вздохом проговорил Джозеф, нехотя оторвав свою голову от подушки.
– Знаю, – вздохнула в ответ, и чуть напрягшись, все же уточнила: – То, что случилось вчера… это значит?
С приходом рассвета случившееся все больше казалось мне прекрасным сном – слишком уж быстро все произошло. А теперь мне стало страшно, что больше этого не повторится.
– Это значит, что мы стали настоящими мужем и женой. И что ты – самое дорогое, что есть в моей жизни, – чуть улыбнувшись, выдал
