Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
заметной улыбке. Это длится мгновение, которое проносится так стремительно, что мне кажется, будто это плод моей фантазии. Вокруг Зельды собираются парни в костюмах, чтобы поздравить с днем рождения.
– Кстати, с этого момента буфет считается открытым, – кричит мистер Редстоун-Лори среди всеобщей кутерьмы, и несколько человек смеются.
Я выкладываю на гриль шашлычки, так как не сомневаюсь, что на них очень скоро найдутся желающие. И действительно, проходит совсем немного времени, прежде чем подтягиваются первые гости. Среди них оказывается и Джейсон, который долго меня разглядывает. Я стараюсь не смотреть ему в лицо.
– Ты кажешься мне знакомым, – произносит он, но я не отвечаю. Надеюсь, он не вспомнит. Сердце быстро колотится, хотя я не уверен, чего именно боюсь. Надменных комментариев? Того, что он устроит допрос Зельде? – А, неважно, – говорит Джейсон и, рассмеявшись, отворачивается.
Мне приходится несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем заняться следующей порцией. Так разнервничался из-за возможного разоблачения.
Вечеринка в разгаре. Гости едят и пьют. Женщины в элегантных платьях стоят небольшими группками, мужчины средних лет обмениваются визитками. Зельду осаждают молодые люди, и у меня создается впечатление, что это все меньше ее злит. Она сжилась со своей ролью. Это хорошо. И для нее. И для меня. Джаз-банд играет стандартную песню. Мне нравится наблюдать за музыкантами. Они отвлекают меня. Барабанщик легко касается тарелок. Он и контрабасист идеально настроены друг на друга. Но интереснее всего следить за пианистом, который погружен в игру и в то же время поддерживает тихий диалог с коллегами. Джаз – это как кулинария, думаю я. Отдельные вкусы должны играть сами по себе, но лишь в сочетании с другими раскрываются их возможности. На танцпол выходят первые пары. В основном это поколение родителей – женщины в струящихся платьях с цветочными узорами и строгими высокими прическами, мужчины в костюмах одинакового фасона. Для молодых людей здесь определенно недостаточно партнерш.
Я отвожу взгляд от танцующих гостей и музыкантов и кладу на гриль последние шашлычки. Скоро моя работа подойдет к концу, после чего мне нужно будет присоединиться к другой команде.
Пока шипят креветки, я поднимаю голову. Ажиотаж у буфета закончился. От него отходят два одиноких пухлых паренька. То, что оставил после себя голод богатых людей, напоминает поле битвы. Белые скатерти покрыты пятнами, на изящном фарфоре лежат сморщенные и увядшие листья салата.
Вдруг замечаю, как от группы мужчин отделяется кто-то и направляется ко мне. Маленький человек. Блестящий. Я замираю. Меня переполняет безудержная радость. Она идет ко мне! Но нельзя подавать виду. Я держу себя в руках. Зельда подходит все ближе. У меня ускоряется пульс. Не стоит ей этого делать. Не стоит рисковать. Здесь мы не сможем поговорить. При всех этих людях. Колющая боль в груди усиливается с каждым ее шагом. Мелодия, которую начинает играть пианист, кажется слишком радостной для подобной ситуации. Легкая, игривая, раскованная. Полная противоположность мне. Чтобы выиграть время, отворачиваюсь и делаю вид, будто навожу порядок.
– Привет, – произносит Зельда у меня за спиной раньше, чем я ожидал. Затем откашливается и спрашивает: – Шашлычки еще остались?
Я не верю своим ушам. Она пришла ко мне, чтобы взять еды? Она же не всерьез? Развернувшись, стараюсь избегать ее взгляда. Но удается мне это лишь на короткое время. С ее сверкающих бедер мой взгляд перемещается наверх, сначала к декольте, потом на тонкую шею и выше, к губам, лицу. В груди разгорается пламя, когда мы встречаемся взглядами. Черт, черт, черт.
Она улыбается, но меня словно парализовало. Я кладу на тарелку две шпажки с шашлычками и протягиваю ей.
– Прошу, – хрипло говорю я, мечтая, чтобы это прозвучало с большей уверенностью и безразличием.
– Я все это время хотела с тобой поговорить, – продолжает Зельда, не забирая тарелку. – Но если мои родители узнают, что мы знакомы… – Она замолкает.
Киваю.
– Все нормально. Это моя работа. – Но я должен узнать, что она хочет мне сказать!
– Я рада тебя видеть, – тихо добавляет Зельда, из-за чего мою грудь пронзает боль. Но это хорошо. Это что-то значит.
Саксофонист, который после небольшого перерыва вернулся на сцену, начинает исполнять соло и перетягивает на себя внимание гостей. Быстро взглянув на музыкантов, Зельда обращается ко мне:
– У меня мало времени. Когда именинницы долго нет, это замечают. Я хотела сказать, что, по-моему, ужасно, что мы встретились здесь. Таким образом, имею в виду. Я иначе это представляла, можешь мне поверить. – Она берет тарелку. – Мне жаль, что тебе приходится на все это смотреть.
Мне кажется, что Зельда собирается сделать движение, чтобы дотронуться до меня, но в последний момент передумывает.
– Можно мне позвонить тебе сегодня ночью, когда все закончится? – Ее синие глаза смотрят на меня. Она выглядит уязвимой. – Пожалуйста? – добавляет Зельда.
– Да, – шепчу я. – Да, конечно. – Вытираю руки о полотенце для посуды, которое лежит на столике около гриля. – С днем рождения, кстати.
– Хорошо, – негромко отвечает она. – Мне пора обратно. Спасибо за креветки. – Ее губы изгибаются в мягкой улыбке, не такой, как все, что я видел раньше. Но, по крайней мере, ямочка вернулась. И что это значит? Она отворачивается и идет назад, к гостям.
33
Зельда
Это настоящий кошмар. С каждым шагом, который отдаляет меня от Малика, становится тяжелее. Ноги устали, сердце ноет от неутоленного желания. Но мне необходимо поддерживать видимость, и я стягиваю зубами со шпажки одну креветку и вяло жую. Я мало ела, но из-за эмоционального хаоса не могу ничего проглотить. Не знаю куда себя деть. В паре метров от себя замечаю Элайджу, который стоит в одиночестве, облокотившись о высокий столик. Он, должно быть, последний человек, с которым мне хотелось бы разговаривать, но ввиду отсутствия альтернативы я встаю рядом с ним.
– Все в порядке? – спрашивает брат, когда я ставлю тарелку на столик.
– Да, а что?
– Выглядишь не очень расслабленной.
– О, вау, а ты замечательно разбираешься в людях. Твоим новым партнерам можно только позавидовать. Мои поздравления, by the way [26]. – Без понятия, почему вдруг решила сорвать раздражение на брате. Хотя после очаровательной речи отца он немного это заслужил.
– Не то чтобы я просил папу произносить речь в мою честь на твоем дне рождения, – отвечает он, и в его голосе звучит усталость. – Всего наилучшего тебе, кстати. – Не уверена, пытается ли Элайджа проявить дружелюбие, но в общем мне все равно. Я сую в рот вторую креветку, надеясь завершить наш разговор.
Оставляю тарелку на столе
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
