парке. Но – вдруг? Кто вообще может сказать, на что способны последователи асилков? О том, что Валерий Боч и сам может оказаться асилком, Раде думать не хотелось.
От «Каскада» до Парка Победы ехать было совсем недалеко, на велосипеде даже немного быстрее, чем на машине. Теперь эта дорога показалась Раде слишком короткой, потому что ей нужно было сообразить, что делать дальше – но придумать так и не получилось.
Валерия там могло не быть, и она не представляла, с чего начинать поиски. Рада слезла с велосипеда и теперь вела его рядом с собой. Возле нее шагал Пилигрим, к которому то и дело подбегали собаки. Их испуганный лай он терпел с видом странника, который миновал пять кругов ада и сейчас путешествует через шестой.
– Чувствуешь его? – спросила Рада.
Он покачал головой, но она видела, что он продолжает принюхиваться. Сначала это ее удивило: чтобы искать кого-то по запаху, нужно этот запах узнать. Однако Рада быстро вспомнила, что Пилигрим и Боч пересекались – в банке, когда они разыскивали кладника. Тогда она еще поразилась тому, как быстро и легко градстраж ее нашел, а теперь это казалось вполне логичным.
Она оставила велосипед на одной из металлических стоянок, ей проще сейчас было осматривать парк пешком. В решающий момент это помогло: она заметила Валерия Боча на одной из узких тропинок. Проехать там незаметно не получилось бы, а вот идти по газону, скрываясь, сейчас было легко.
Не похоже, что Боч пришел сюда на прогулку. Он выглядел задумчивым, как будто озадаченным чем-то, он не смотрел по сторонам и двигался быстро. Выбравшись на одну из аллей, он не задержался нам, а прошел к мосту над рекой.
– На Птичий Остров идет, – догадалась Рада. – Я прослежу за ним, а ты дождись меня здесь. Туда с собаками нельзя.
Пилигрим возмущенно ткнулся носом ей в ногу.
– Нет, серьезно, нельзя. Как только ты сунешься на мост, местные тетушки поднимут такой крик, что Боч нас мгновенно заметит. Слушай, это небольшой островок, там полно гуляющих, сейчас разгар дня. Что может случиться? Что мне сделает какой-то дед? А если начнется потасовка, ты быстренько прибежишь меня спасать, вот и все!
У нее получилось произнести это вполне убедительно, и Пилигрим даже поверил ей, затаился в высокой траве, позволяя ей направиться к мосту в одиночестве. Жаль только, что в глубине души Рада не чувствовала ничего похожего на ту смелость, которую пыталась изобразить.
Она позволила Бочу уйти вперед, скрыться среди зелени, и лишь после этого последовала за ним. Птичий Остров привычно напоминал маленькие джунгли: старые деревья здесь закрывали небо, а молодые рассекали пространство вокруг гуляющих людей. Лучи солнца терялись где-то высоко, среди густой листвы, а до земли они добирались лишь редкими широкими копьями. Со всех сторон, как и следовало ожидать при таком названии, порхали и заливались пением птицы.
Гуляющих на острове было немного, его можно было весь обойти за десять минут. Боч и вовсе среди людей не остался, он по деревянным дорожкам двинулся к центру острова – туда, где никогда ничего не было. От удивления Рада даже забыла об осторожности, она следила только за облаченным в белое стариком.
Боч дошел до небольшой лужайки, очерченной ярким светом, подставил лицо солнцу, а потом резко обернулся и посмотрел прямо на Раду.
– Неужели жажда ответов была так велика? Тогда поздравляю – сегодня ты их получишь, – усмехнулся он.
Рада такого не ожидала, ей казалось, что он точно ее не заметил. Теперь она не представляла, что сказать, но это было и не нужно. Мир вокруг нее вспыхнул ярко, будто на нее водопадом хлынули солнечные лучи, а потом вздрогнул – и исчез без следа.
Глава 12. Асилки в пустоте
«Существование асилков сегодня многими экспертами ставится под сомнение. Есть вероятность, что так прозвали приехавших в эти земли титанов. В любом случае очевидно, что асилков давно уже нет в нашем мире. Разве кто-нибудь из вас их видел?»
Из отчета, опубликованного по итогам конференции «Мнимые виды», Минск, 2013
Ее не было слишком долго, и Пилигриму все сложнее становилось убеждать себя, что все в порядке, это просто для него минуты тянутся, как часы. Он ведь не хотел отпускать ее! Но и пойти с ней не мог – она была во всем права. Получается, из-за этой нелепой ошибки с превращением в волка он подставил и себя, и ее.
Он не сводил глаз с Птичьего Острова, он внимательно слушал и ловил даже тончайшие ароматы в воздухе. Ничто не указывало на беду, гуляющие по парку люди оставались спокойны, только Рада и старик как будто исчезли.
Пилигрим не мог больше этого выносить. Он понимал, что теперь скандал обязательно будет, и ему придется действовать быстро, чтобы хоть что-то успеть до появления градстражей. Но даже такой риск был лучше тупого, безнадежного ожидания.
Волколак уверенно сорвался с места и побежал вперед. Естественно, шарахнулись от него все – начиная мамочками с колясками и заканчивая торговцами, которые продавали горячую кукурузу. Кто-то, кажется, прыгнул с моста в зеленые воды реки… И все кричали про волка, никто не принял его за собаку.
Пилигриму было все равно, он думал сейчас только об одном человеке, его даже Боч не интересовал. На острове он почти сразу уловил ее запах и пошел по следу. Люди вопили и бежали прочь, но к нему не подходили. Пилигриму этого было достаточно.
Запах привел его к центру острова – и попросту оборвался. Как будто Рада прямо отсюда взяла – и взлетела вверх, к ясному небу. Пилигрим не представлял, как это вообще понимать, какие возможны варианты. Неужели она двинулась обратно точно по своим следам? Но даже так покинуть остров она могла только по мосту, а там ее не было!
Пытаясь разобраться, что случилось, он шагнул вперед, на очерченную солнечным светом поляну. Вот тогда мир вокруг него вспыхнул, Пилигриму показалось, что у него земля уходит из-под лап. Он то ли падал, то ли летел, не в силах ни остановиться, ни понять, куда он вообще двигается. Сияние постепенно померкло, однако полностью не исчезло, только цвет сменило, сделавшись перламутрово-серым.
Падение градстража остановилось так же внезапно, как началось. Он ничего не достиг, рядом с ним не было ни дна, ни неба, ни горизонта. Он стоял на мерцающей дымке… он просто завис в пустоте.
Пилигрим не мог определить, холодно здесь или
