Книга По следу зверя - Валерий Бродовский

Майору Чепракову предписывалось любым способом приостановить продвижение литовских бандформирований к Березине до прибытия особых частей НКВД.

«…Подтверждаем прибытие Станкявичусу агентов абвера тчк Установить точно есть ли среди них агент Бернштайн-Янтарь не удалось тчк», — последнее, что прочитал Федор Иванович.

Некоторое время он сидел в полной растерянности. Срывалась назначенная на утро совместная с Урбонасом операция по захвату склада. В ней уже не было никакого смысла. Выступить открыто против литовцев, даже если собрать всех своих людей воедино, было самоубийственно. Восемьдесят человек и получаса не продержатся против нескольких сот.

Прочитав расшифровку радиограммы, старший лейтенант Вершинин предложил:

— Надо предупредить Вовка, пусть уходит на запасную базу, там и встретимся.

Отряд капитана Вовка, готовый по приказу Чепракова выступить в любой момент, находился в нескольких километрах от оборы.

— А что, если Урбонас решится идти на склад? — Майор не исключал такой возможности. — Там в охране только солдаты Игнашевича. Без минометов и пулеметов Вовка литовцы легко уничтожат всех. Я обещал подполковнику, что его люди не пострадают. В общем, к складу надо идти, а там как жребий вытянется, — подытожил командир. — Надеюсь, Виктор подготовился к отражению.

— Знать бы точно, сколько людей приведет с собой Урбонас, — вздохнул Вершинин.

Отправив к капитану Вовку посыльного с приказом немедленно выдвигаться, отряд Чепракова снялся с места.

К «складу» подошли незадолго до назначенного времени. Уверенности в том, что Урбонас появится, у майора не было — уж очень осторожен был литовец. На всякий случай навстречу отправили двоих бойцов. К немалому удивлению Федора Ивановича, прибалты появились вовремя. Вернувшиеся разведчики доложили, что их не меньше семидесяти-восьмидесяти человек.

— Как вооружены?

— Автоматы, карабины. Ничего существенного.

Чепраков огляделся. Вокруг только деревья, тихие и печальные в предутренней тишине, да каменное строение с подслеповатыми глазами-оконцами. Сейчас оно вздрогнет, откроет веки, и, быть может, в последний раз в своей жизни взглянет на окружающий мир перед тем, как навсегда сложится в одну каменную кучу.

А на земле, вросшись в нее, ждали приказа своего командира его боевые товарищи. Майор взвел пистолет и выстрелом в воздух подал сигнал к началу штурма. Через мгновение десятки автоматных и винтовочных выстрелов огласили округу.

Первая атака бросившихся с криками на склад «полицаев Матюшина» захлебнулась почти сразу же, как только со стороны каменного строения застрочили пулеметы. Упав на землю, смершевцы продолжали стрелять, старательно посылая пули поверх крыши. Не отставали от них и на западной стороне — литовцам позарез нужно было оружие. Несколько брошенных ими гранат едва не сорвали с петель тяжелые железные ворота, но они устояли. Лишь один из углов каменного строения осыпался.

Выждав несколько минут, Чепраков, пригнувшись, побежал назад, в лес. По ногам больно стегали обледеневшие ветки кустарников. Пробежав метров двести, он остановился. Здесь, в небольшой балке, под незаметным приглядом Черенкова, дожидался староста Лукашевич. Тут же недалеко, в «резерве», сидели вместе с Николаем Цвирко и Сергеем Кнутовым ничего не подозревавшие остальные полицаи.

— Все, Спиридон, твой выход, — приземлившись рядом, прошептал майор. — Делаем так, как договаривались. — Ты хотел двоих забрать? Забирай сейчас. Винтовки пусть оставят при себе, чтобы другие ничего не заподозрили. Остальным прикажешь идти со мной, понял?

— Неужель и вправду отпустишь? — прошамкал беззубым ртом бывший староста.

— Не в этот раз! — Чепраков сменил у автомата пустой рожок на полный. — Ты мне еще своих людей не сдал, тех, что в Вильно дожидаются, забыл?

— Как же, забудешь с тобой… — проворчал старик. Кликнув Зосима Рублёного и Онисима Загорулько, он коротко объяснил майору свой выбор: — Племяши мои, куда без них.

Оставив с ними Черенкова и Кнутова, Федор Иванович вернулся на передний край. Приказав Вершинину держать юго-восточный фланг, он, взяв с собою старшину Андрусенко и двух стрелков, вместе с полицейскими Лукашевича спешно направился к литовцам. Чтобы не попасть под шальные пули своих же товарищей, засевших в обороне, пришлось сделать приличный крюк.

Несколькими минутами позже ефрейторы Черенков и Кнутов присоединились к Вершинину. А в одной из лесных промоин навечно остались лежать тела троих полицейских.

Чепраков с самого начала не верил в историю старосты Лукашевича о неких людях в Вильно. Но ему еще предстояло сыграть свою последнюю роль на земле. Изворотливый предатель нужен был ровно до того момента, пока не приказал своим людям идти за «Матюшиным».

Ветер с севера разогнал часть туч. Сквозь ветви деревьев стали пробиваться первые лучики солнца.

Увидев «Кондрата», навстречу из-за дерева выскочил взопревший от боя Вилкас.

— Здорово бьют! Не думал, что у них пулеметы имеются, — заметил он.

— Где Андреас? — взглянул на него Чепраков. — Никак струсил?

— Ему не до склада. Он наши отряды собирает.

— Какие еще отряды? Зачем? Мы и сами с тобой здесь управимся, — строя из себя простачка, проронил майор.

Догадка, мелькнувшая в его голове, требовала подтверждения.

— Потом узнаешь. Встретишься с ним, когда оружие возьмем. Андреас хочет кое-что тебе предложить.

Подозрение майора усилилось. «Очевидно, Урбонас также получил приказ следовать к Березине и хочет предложить мне идти с ним», — решил он, чувствуя острую необходимость встретиться с Куртом Краузе. Находившийся в отряде Урбонаса их немецкий товарищ наверняка мог знать об этом.

— Вместе пойдем к нему, — без промедления согласился Чепраков. — Только сначала возьмем этот чертов склад.

Оставив в помощь литовцам людей старосты Лукашевича, майор со своими бойцами повернул обратно.

Еще одна атака также оказалась безуспешной. После третьей, потеряв не менее трех десятков убитыми, Вилкас приказал своим отступать.

В Литву уходили вместе.

— Что-то мы с тобой проглядели, — устало проговорил «Матюшин».

На ходу перетягивая бинтом раненую руку, помощник Урбонаса покосился на него:

— Ты о чем?

Майору показалось, что литовец не сильно расстроен неудавшейся атакой и гибелью своих товарищей. И все же следовало отвести от себя любые подозрения.

— Откуда здесь вдруг пулеметы оказались?

Вилкас одарил его взглядом, не лишенным некоторого презрения:

— Видно, что ты полицейский. Ничего не смыслишь в охране.

— Ты что, ранен? — проявил «Матюшин» сочувствие.

— Пустяки, зарастет. Главное, кость не задета.

— Это хорошо. Плохо другое.

— Что? — насторожился Вилкас.

— Я Андреасу оружие обещал раздобыть, да вот не вышло. Зря только людей погубили. Моих много полегло.

Федор Иванович уже знал, что все полицейские Лукашевича, которых он выдавал за своих, погибли. Но офицера угрызения совести не мучили. В конце концов, они не в затылок были застрелены, как предатели, а встретили свою смерть в открытом бою.

— Что поделаешь, на войне не все получается так, как мы хотим.

— Ты словечко-то замолви за нас Урбонасу, — попросил «Кондрат». — Пусть к себе