отец? Правда, что ли? — недоумевает Егор, и я счастливо улыбаюсь сквозь слезы.
Теперь, когда папа рядом, я знаю, не все потеряно.
— Да, это он, — шепчу я, не в силах оторваться от объятий. Его тепло, обволакивающее и защищающее, как давняя нега, успокаивает мою измученную душу. Я впитываю в себя каждое его прикосновение, словно он может исчезнуть в любой момент, будто призрак, спасшийся из забвения.
— Лера… Малышка моя. И уже такая взрослая, — дрожит его голос. Ни мне, ни ему все еще не верится в наше воссоединение. — Я так скучал по тебе. По вам с мамой. Каждый день был мучением.
— Я тоже, пап, тоже, — пытаюсь сдержать поток эмоций. Слезы катятся по щекам, но на сердце становится легче. Я больше не одна, я нашла своих родителей. Только вскоре возникает новое беспокойство: почему он здесь? Где был все эти годы?
— Почему ты так и не вернулся? — спрашиваю я и отстраняюсь на чуть-чуть, чтобы заглянуть в его глаза. Отец тяжело вздыхает, не скрывая боли во взгляде.
— Далеко не всегда и все так просто, девочка моя. Я задержался здесь по многим причинам. Это место… Я его последний страж. Не будь меня на этом посту, туман уже давно разросся бы далеко-далеко, полностью поглотив и другой берег реки.
— Но мама, она там, прямо на другом берегу, и все это время ждет тебя, — машу я рукой. — И не только она. Ульяна, моя младшая сестра, она знает тебя только по портрету и маминым рассказам.
— Уля, значит, — тепло улыбается отец. — Я видел их много раз, наблюдал за ними из тумана, но я не могу покинуть свой пост. Ради них в первую очередь. Я никогда не подвергну их опасности, каких бы жертв мне это не стоило.
Я отворачиваюсь, чувствуя, как в груди сжимается комок горечи. Мы столько лет прожили в разлуке, и теперь снова стоим на пороге расставания. Как же это несправедливо — наконец найти своего отца, и узнать, что он навсегда застрял в этом чертовом тумане, когда совсем рядом, его ждут Уля с мамой.
— Но я не хочу терять тебя снова, — проговариваю с болезненной настойчивостью. — Мы должны найти способ вытащить тебя отсюда и сплотить нашу семью.
— Я бы тоже очень этого хотел и, поверь, за эти годы уже все перепробовал, но так и не нашел решения.
Отец переводит взгляд на Егора, который все еще посматривает на нас с недоумением.
— Лучше расскажи, как вы здесь оказались. И что это за бесстрашный защитник с тобой рядом.
Егор представляется, жмет отцу его крепкую руку. Двое дорогих мне мужчин внимательно изучают друг друга взглядами. Но тут по лесу снова проносятся жуткие звуки. Я вздрагиваю от неожиданности, за деревьями мелькают перепуганные тени.
— Что это?
— Прежние жители поселения на берегу, — бросает коротко отец. — Точнее то, что от них осталось. Забирайте свои вещи и уходим. У нас еще будет время пообщаться, но не здесь. Тут становится слишком опасно.
Следуя за отцом, мы с Егором медленно продвигаемся вперед сквозь зловещий туман, который стелется по земле, будто живое существо. В низинах он кажется особенно густым и тягучим, затрудняя видимость и забирая с собой звуки окружающего мира. Каждый шаг отдается в сердце тревожным эхом.
На нашем пути встречаются заброшенные деревни, застывшие в вечном молчании. Дома с покосившимися крышами и выбитыми окнами стоят словно мрачные стражи прошлого. Из невидимых уголков зловещей тишины я иногда ощущаю на себе взгляды теней — тех, кто некогда был человеком, но теперь стал частью жуткой тьмы. Их очертания расплываются и мерцают, образуя жалкие фигуры, полные горя и печали. Одна из теней будто в мольбе тянет ко мне руки.
— Как им помочь?
— Никак, — даже не останавливается отец, спешно продолжая уводить нас подальше от этих мест.
— Что с ними стало?
— Отказались покинуть свои дома и спрятаться в пещерах. В итоге туман и его обитатели высосали из них все жизненные силы.
— Кто-то все-таки выжил? — озвучивает мои мысли Егор.
— Да, конечно. Скоро сами все увидите, — обнадеживает отец и резко замолкает, осматриваясь по сторонам. — Они уже здесь, — шепчут его губы, а в руках образуется нечто вроде огненного шара, сплетенного из магической энергии.
Я читала про такие в маминых книгах. Стихийники с давних времен сражались с их помощью на поле битв, вот только меня научить этому мастерству было некому.
— Поможешь отбиться? — улыбается мне отец, словно все это, не более, чем приятное приключение. Или просто чувствует, как в моей груди разрастается напряжение, и я начинаю пугаться каждого шороха.
— Помогу, чем смогу.
Где-то совсем рядом слышится треск веток, и я занимаю боевую стойку, даже не представляя, что лучше использовать: силу огня, воды, или ветра? Знать бы еще, с кем предстоит сражаться.
— Если умеешь, используй молнии, — подсказывает отец, — они их точно заставят понервничать.
— Я могу обернуться волком, — предлагает Егор. Он у меня такой, не привык стоять в стороне, когда вот-вот начнется сражение.
— Не в этот раз, сынок. Твои зубы и когти тебе еще пригодятся, чтобы защитить мою девочку, только не в этой битве. Сегодня мы справимся сами.
Внезапно из тумана, словно все это время сидели в засаде, вырывается группа чудовищ. О таких существах не пишут в учебниках биологии. Это что-то неземное, выходящее за грани нашего понимания, как порождение самой тьмы. Полупрозрачные сгустки под два метра, которые в один момент меняют форму, превращаясь в нечто с горящими глазами и зубами, острыми как иглы.
Я запускаю в них молнии, но успеваю поджарить лишь одного, остальные ловко увиливают. А вот отцовский магический шар будто бы дезориентирует их в пространстве. Он так силен и опытен в сражении, что меня переполняет гордость за родителя. Еще недавно я была уверена, что подобные трюки возможны лишь с помощью компьютерной графики, но никак не в исполнении живого человека.
Твари из тумана тоже на удивление сильные и разумные. Пользуясь заминкой, они бросаются на меня, оказавшись слишком близко. Еще немного и острые зубы распороли бы мне руку, но отец перехватывает их атаку. Он произносит заклинание, и на свободу из тумана вырывается вихрь. Он набирает силу, сметая все на своем пути, и с грохотом обрушивается на чудовищ, заставляя отступить назад.
Когда же из отцовских ладоней вырываются струи света, разрезающие пространство и образующие защитный круг вокруг нас, Егор и вовсе застывает в восхищении. В его лучах поверженные исчадья ада растворяются в воздухе, будто их никогда и не было, и
