Изольды
— Не надо ко мне. — перепугался я и запротестовал. — Зачем ко мне наряд? Надо к Изольде. Я выехал, но понятия не имею, куда их увезли.
— Их? — озадаченно переспросил Даниил.
— Да, Липатов похитил вашу Изольду и мою Марту.
— Леопольд? — опешил муж Изольды, и я вместе с ним, потому что Леопольдом Леонида называли исключительно в нашем узком кругу.
* * *
Изольда присвистнула восхищённо и отряхнула грязную листву с колен. Когда девица наставила ружьё на Леонида, что нас догнал, мы с Изи бросились бежать быстрее, с какой-то скоростью олимпийских бегунов, и в итоге кубарем попадали в разные стороны, знатно перемазавшись. Я себе порядочно отбила филейную часть, врезавшись в дерево, а подруга стёрла коленки, зацепившись за какие-то коряги над рекой, не считая раненной головы, на которой красовалась на скорую руку состряпанная повязка из моей блузы.
— Это было круто! — подруга завороженно рассматривала нашу спасительницу. — Ты где научилась так стрелять?
— Спасибо, — заулыбалась девица, — это меня лесник научил Феофан. Пригодилось в кои-то веки.
— Что крутого, — обалдела я и схватилась за бок, что начал кровоточить под повязкой, — она убила Лёню.
— Ильинская, не велика потеря, — Изольда обеспокоенно глянула на меня, — тебе срочно надо в больницу, не хватало, чтобы швы разошлись. И поблагодари прекрасную незнакомку, что мы остались живы.
— Да нас посадят за убийство, Гурьянова, — я привалилась к какому-то холодному и влажному камню, в недоумении глядя на незнакомку с ружьём, — какие швы? А вам, милая барышня, чрезмерное, безграничное спасибо.
— Зря иронизируешь. — ухмыльнулась девица. — Не переживай ты, там пули солевые, оклемается твой бывший, — иронично хмыкнула она.
— Отлично, то есть Липатов очухается и точно грохнет нас, и вас, между прочим, за компанию, — я укоризненно покачала головой, — и давно мы перешли на ты, снайперша?
Девушка как-то особенно посмотрела на меня. Взмахнула медными волосами, отливающими золотом на солнце. И во взгляде, повороте головы незнакомки я уловила что-то, точнее кого-то, напоминающего мне…меня же в юности.
— Ну здравствуй, мама, — усмехнулась молодая особа и протянула мне руку, сверкнув бирюзовыми глазами.
Глава 49
Изольда первая отошла от шока. А меня накрыло знатно, как в старой, допотопной рекламе шоколадного батончика: «Шок — это по-нашему». Я осталась стоять неподвижно, ошарашенно взирая на протянутую тоненькую бледную юную руку с французским маникюром и занятными наручными золотыми часами на запястье с разноцветными драгоценными камушками на циферблате. Подруга же осторожно подступила к незнакомке и пощупала ту, а затем ущипнула себя, оглядевшись с пристальным прищуром по сторонам.
— Настоящая, — констатировала очевидное и невероятное Гурьянова-Симонова и отшатнулась в недоумении за меня.
— Не искусственная же, — логично заметила я, хотя логичного и вразумительного было мало, и несмело пожала девице руку. А та расплылась в куда большей улыбке, что у меня аж скулы свело от того, как она неустанно и растянуто лыбилась. Да, не улыбалась, а лы-би-лась широко и довольно, а мне вот от чего-то не улыбалось, меня мутило и пошатывало.
— Так, женщины, расслабьтесь и успокойтесь, — живенько произнесла девица и опустила ружьё на землю, — скрытых камер на деревьях нет, вас никто не разыгрывает. Этот, — указала она небрежно на Леонида, — оправится. А нас скоро встретят санитары.
— Волки и дятлы? — перебила я ту, которая посмела меня именовать своей мамой.
— Почему? — не поняла она, а Изольда заржала истерично.
— Вы, деточка, сказали, что нас скоро встретят санитары, — спокойно объяснила я, принимая болезненное и устойчивое положение, — как известно, волки, птицы и муравьи — санитары леса. Или вы про санитаров в белых халатах? У нас и свой главный санитар имеется, не в форме правда мальца, но дело поправимое, да психиатр Изольда Генриховна? — обняла я подругу, и мы с ней дружно расхохотались.
— Что за…? — осеклась незнакомка и, догадавшись, что я над ней поглумилась, насупилась. — Вы издеваетесь надо мной?
— Браво! Вы проницательная барышня и толковая актриса. Леопольд, подлый трус, выходи на связь? — позвала я бывшего, реально полагая, что красотка с ружьём и мой благословенный муж в сговоре и разыграли перед нами спектакль.
— Так ты думаешь? — уловила подруга мою мысль и согласно закивала.
— Ты думаешь, что я с ним заодно? — слишком натурально обиделась девица и поджала губы.
— С такими дорогущими часиками, девочка, — я смерила взглядом украшение девушки, — не сомневаюсь. Не каждая тётушка может позволить себе подобную безделушку. Вы чего нам голову дурите с Леонидом? Давай, Богом данный муж, подымайся, добей нас. Или у вас иной план?! Ах, как я не догадалась сразу?! Вам денег подавай?! — заорала я и пнула ногой бывшего, но он не шелохнулся. — Ааа, нет! — только я вырвалось у меня от страха, и я почувствовала, как голос осип. Моя афония дала о себе знать.
— Стоп. Ты взаправду его пристрелила? — оторопела Изольда, прижимая меня к себе, и мы обе отступили назад. — Тогда почему он не шевелится, не стонет, если пули солевые? Кто ты маленькое чудовище?
— Я большая. Мне 16 лет. И я не чудовище. — с вызовом фыркнула особа, взмахнув намокшими от дождя волосами, и всхлипнула. — Я Алиса. Я дочь Марты и Платона.
— Конечно, — не удержалась я от сарказма, — ты Алиса из зазеркалья, и мы в стране чудес.
— Если ты, мама, — Золушка, а мой отец — волшебник, то получается так. А часы мне дедушка Юра подарил.
Сама не знаю, как это вышло, и что меня сподвигло, но, превозмогая боль, я рывком наклонилась к земле и подняла увесистое ружьё, в сердцах подумав: «И как только эта хрупкая девица с ним управлялась? На что тут нажимать? А зарядить его надо?».
— Марта, ты чего?! — перепугалась Изольда, а моя названная дочь округлила свои очаровательные глазки и выставила перед собой руки.
— Я? Ничего. Я иду убивать. Мне эти тайны, эти хитросплетения, эти изворотливые люди вокруг надоели. Ваши долбанные секретики-семицветики! Осточертели! И ты, Изи, в курсе, что мой отец жив. И Алиса какая-то подставная. Одна Марточка ничегошеньки не знала, жила себе не тужила и не догадывалась, сиротой себя считала при живых родителях. — я взмахнула ружьё вверх и приложила плотно к плечу, чуть не свалившись с ним в обнимку.
— Ильинская, ради Бога, одумайся. Что, если предположить, что Алиса, — подруга загородила собой трясущуюся незнакомку, — не вводит нас в заблуждение и прибыла нам помочь?
— Молчи, Изи, иначе, я и тебя заподозрю во всемирном сговоре против себя, — я наставила ружьё на Изольду с Алисой. — Вы посмотрите на сие прекрасное дитя. Придумали мне тоже игры в дочки-матери. Мне вон по горло хватило священного
