Долгое время мы просто сидели на сыром полу, держась за руки. Где-то в доме над нами мой папа проходил через ритуал, который мог его убить. Потом настанет моя очередь, а завтра в этот же час Арчер будет уже мертв. Думать об этом было нестерпимо, не то что говорить. Вот мы и не разговаривали.
Я рассматривала блики на влажных каменных стенах, и вдруг Арчер сказал:
— Сходить бы в кино…
У меня глаза полезли на лоб.
— Мы сидим в кошмарной подземной темнице. У меня все шансы умереть в ближайшие часы. Ты неотвратимо умрешь в ближайшие часы. И если бы тебе пообещали исполнить одно-единственное желание, ты пожелал бы посмотреть кино?
Арчер покачал головой.
— Я не о том. Просто как-то у нас все по-дурацки. Ты демон, я охотник на демонов. Вот учились бы мы в нормальной школе, я бы тебя приглашал в кино, портфель твой с учебниками носил или еще что. — Он прищурился и спросил: — Обычные люди на самом деле так поступают?
— Только в телесериалах пятидесятых годов прошлого века, — ответила я, запуская пальцы ему в волосы.
Он обнял меня одной рукой и, откинувшись на стену, притянул к груди.
Я подобрала ноги и пристроила голову у него под подбородком, прижавшись щекой.
— Значит, вместо того, чтобы пугать вурдалаков по окрестным лесам, ты бы лучше ходил в кино и на школьные дискотеки?
— Ну, можно иногда и на вурдалаков поохотиться, — признал он, целуя меня в висок. — Чтобы не скучно было.
Я закрыла глаза.
— А что мы бы еще делали, если бы были обычными подростками?
— Гм, надо подумать. Ну, во-первых, мне пришлось бы как-то зарабатывать деньги на те самые совершенно обычные свидания. Скажем, грузчиком в бакалее.
Образ Арчера в синем фартуке, укладывающего коробки с вафлями на полку в универсаме, — дикая картина, но я поддержала игру.
— Мы бы жутко ссорились в гардеробе. Это часто случается в человеческих школах.
Арчер стиснул меня в объятиях и тут же отпустил.
— Ага! Отличное развлечение. А потом я бы явился к твоему дому среди ночи и орал серенады под окном, пока ты не согласишься со мной помириться.
— Сразу видно, что ты дурацких фильмов насмотрелся! — засмеялась я. — О, еще мы можем делать совместные проекты!
— Это вроде того, как мы вместе работали на уроках по самообороне?
— Ага, только в обычной школе чаще пишут рефераты, а не бьют ногой в лицо с разворота.
— Миленько.
Мы еще несколько минут выдумывали всевозможные сценарии, обсуждали, какие виды спорта, изученные Арчером в «Оке», пригодились бы на уроках физкультуры и как мы блистали бы в школьных спектаклях. Я хохотала во все горло и хоть ненадолго забыла о плохом.
Наверное, для того все и было затеяно.
А когда веселье понемногу затихло, снова подступил страх.
Я все-таки попробовала сострить.
— Знаешь, если я останусь жива, буду вся в безумных татуировках, как Ванди. Ты уверен, что хочешь встречаться с «девушкой в картинках», пусть даже и недолго?
Арчер тронул меня за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, и тихо ответил:
— Да ты хоть тигра нарисуй прямо на физиономии, все равно я захочу быть с тобой.
— Да ну тебя, бросай эти сантименты, — отозвалась я, пристраиваясь поближе. — Мне нравится ехидный вредный Арчер.
Он расплылся в улыбке.
— А тогда помолчи, Мерсер!
И прижал губы к моим.
Я ни на миг не могла забыть, что это, очень возможно, наш последний поцелуй. Арчер наверняка тоже об этом думал. Мы целовались не так, как раньше, — медленно и с ноткой отчаяния. Когда поцелуй закончился, мы оба тяжело дышали, уткнувшись друг в друга лбами.
— Софи, — прошептал Арчер, и тут тяжелая железная дверь со скрежетом открылась.
На пороге стоял Кристофер. Его волосы при свете волшебного огонька отливали синим. На нас он почти не обратил внимания, отрывисто приказав кому-то сзади:
— Сюда!
Две темные фигуры втащили в камеру какой-то куль.
Папа.
Он был одет в черную мантию, голова бессильно запрокинулась. Двое стражников — теперь я разглядела, что это вампиры, — швырнули его на пол. Мне сразу бросились в глаза отметины — узор из завитков на шее, на щеках и на лбу, словно ядовитые лианы. В полутьме они казались черными; на самом деле, наверное, рисунок был темно-фиолетовым, как у Ванди.
Да плевать на узоры! Важно одно: его грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию, а когда я тронула папино запястье, убедилась, что пульс есть.
— Пап, — тихонько позвала я.
Он не очнулся. Я сильнее сжала его руку. Папа неуловимо изменился, и я не сразу поняла, в чем дело. Я больше не чувствовала в нем волшебную силу. Папина магия стала для меня привычным фоном, словно постоянная трансляция на волне, которую я одна могла слышать. А теперь — тишина. Показалось, что запертая внутри меня магия всколыхнулась в знак сочувствия.
У меня потекли слезы, закапали на папину мантию.
Чьи-то бесцеремонные руки легли на плечи. Вампиры грубо оттащили меня и вздернули на ноги. Лицо Кристофера оставалось бесстрастным.
— Идем, София.
Я в отчаянии переводила взгляд с папы на Арчера и обратно. Уже? Не может быть! Неужели я их больше не увижу? А мне так много нужно им сказать!
— Я о нем позабочусь, — сказал Арчер, опустившись на колени рядом с папой. — Возвращайся скорее.
— Ага. — Я облизнула внезапно пересохшие губы. — Увидимся, когда я вернусь.
Я произнесла это, словно клятву. И без конца повторяла мысленно, вроде мантры: «Когда я вернусь, когда я вернусь». Если папа прошел через это и остался жив, значит, и я смогу.
Я вывернулась из рук вампиров.
— Сама пойду!
Заставила себя шагнуть к Кристоферу, хотя колени подламывались. Не знаю, как я не свалилась.
Кристофер вывел меня из камеры. Я шла за ним, расправив плечи, с высоко поднятой головой.
Но когда мы подошли к лестнице, ведущей на верхние этажи аббатства, моя решимость дрогнула.
У подножия лестницы нас ждала миссис Каснофф.
ГЛАВА 39
Директриса жестом велела мне следовать за ней. Было трудно смотреть на нее, не отводя глаз. Она никогда мне особенно не нравилась, но я ей верила. И сейчас невольно вспоминала, как они с Кэлом прибежали ко мне после моей битвы с Алисой, как миссис Каснофф сидела возле моей постели и держала меня за руку. Жаль, она ни словом не обмолвилась о том, что меня убьют, если я не оправдаю надежд.
